— Я отказался выполнить приказ и увел свою роту.Рози глубоко вздохнула. Она догадывалась, чем это кончилось для него, по крайней мере в общих чертах. Военные не погладят по головке офицера, не подчинившегося приказу.— Тебя судил военный трибунал. Разжаловали и уволили.Он опять отвернулся, подставив лицо холодному ветру прерии.— А какое это имеет отношение к человеку, которого ты убил?— Ты всегда задаешь столько вопросов?— Сказать по правде, мистер, мне плевать на вас и вашу историю. — Краска ударила ей в лицо. — Но спорю на вашу жалкую шкуру, что еще до заката в округе Галливер не останется ни души, которая бы не знала всю вашу подноготную. Поэтому не грех просветить и меня. Иначе, если кто-то и распустит язык в моем присутствии, откуда мне знать, должна ли я выбить ему зубы или проглотить оскорбление как ни в чем не бывало? Мне нет дела, кто ты и откуда взялся. Но я хочу знать то, что известно всем, чтобы принести в жертву не больше гордости, чем необходимо. По-моему, это справедливое требование.Решив, что не дождется ответа, Рози окончательно рассвирепела и вот-вот взорвалась бы, но тут Дикобраз соизволил заговорить:— Я был капитаном в одиннадцатом кавалерийском полку. Я отказался выполнить приказ вышестоящего офицера и был уволен из армии за действия, порочащие честь и достоинство. — Откинув голову, он посмотрел в холодное небо. — Если бы мой начальник не выдвинул обвинение, правда о Стоун-Тоусе никогда не вышла бы наружу и все они ходили бы в героях. Но получилось так, что «Роки-Маунтин ньюс» вела репортаж из зала суда, и все обнаружилось. Общественное мнение резко изменилось. Люди начали плевать вслед тем, кого еще вчера превозносили.— Они заслужили эти плевки за то, что сотворили.Минуту-другую Дикобраз молча смотрел на нее, но Рози не знала, что у него на уме.— Если ты задумал уничтожить волчий выводок, недостаточно убить вожака. Нужно также убить волчицу и волчат. Именно так многие военные оценивают события в Стоун-Тоусе. Большинство моих сослуживцев считало, что именно по моей вине противники хладнокровного убийства женщин и детей подвергли их осуждению. Один из солдат, поклявшись отомстить мне, взял отпуск и последовал за мной на восток. — Он пожал плечами. — Лютер Рэдисон ранил меня в ногу, а я попал ему в грудь. Он умер.— Но разве это не самозащита? Если ты говоришь правду, почему тебя обвинили в убийстве?— Тебе виднее, ты лучше знаешь округ Галливер.Рози переваривала услышанное, накручивая вожжи на руки.— Я читала об этом процессе. В газетах писали, что негодяй, изгнанный из армии за недостойное поведение, убил героя войны, бумажник которого был набит вырезками из газет с описаниями его подвигов. В общем, судья так представил это дело.Дикобраз ничего не сказал, только его рука судорожно дернулась к горлу.Теперь они ехали молча, наклонившись вперед, чтобы укрыться от пронизывающего ветра. Их бедра тесно соприкасались на узком сиденье повозки, но они не смущались этим: так было теплее.Еще через полмили Дикобраз снова заговорил:— Я должен сказать тебе кое-что.— Валяй. — Холод пробирал Рози до костей, в голове непрерывно стучал молот, вторивший скрипу колес. Все ее помыслы устремились к бутылке виски на полке в гостиной.Дикобраз дождался, когда впереди появилась ферма, прежде чем выложить то, что было у него на уме. Он с трудом выталкивал из себя слова:— Я в долгу перед тобой — ты спасла мне жизнь.— Пожалуй.Он повернул лицо навстречу ветру, разглядывая ферму и ветхие строения вокруг. По крайней мере там были деревья. Гнущиеся от ветра тополя льнули к берегам Пэшн-Крик, крошечного притока Арканзаса. Эти деревья позволяли сохранить рассудок среди плоского пространства бесконечной прерии.— Ты говорила, что тебе нужна помощь на ферме.— Стала бы я взваливать на себя мужа, если бы сама могла посеять и собрать урожай! Но как ни крутись, в одиночку прибыль не получишь.— Я помогу с севом и уборкой. Это я тебе задолжал. — Повернувшись на деревянном сиденье, Дикобраз убедился, что она слушает. — А потом мне придется уехать.Рози ощетинилась, как задубевшая на солнце шкура:— Мы так не договаривались, приятель.— Роуз — тебя ведь так зовут, да? — у меня есть обязательства там, на востоке. — Что-то, похожее на боль, затуманило его здоровый глаз. — Дело в том, что я должен вернуться.— Мы женаты.— Это ненастоящий брак. Мы заключили сделку. Тебе нужны рабочие руки, а я согласен предоставить их в уплату за спасение моей жизни. По крайней мере на время.— Твои обязательства на востоке закончились в тот момент, когда помощник шерифа Сэндс надел петлю на твою лисью шею! Теперь у тебя есть обязательства только передо мной! — Рози выразительно положила руку на револьвер. — Условия сделки не предусматривают того, чтобы ты убрался отсюда, — намотай это себе на ус. Если попробуешь смыться, прежде чем я соберу приличный урожай, пеняй на себя. Клянусь, я найду тебя и пришью на месте! — Она скрипнула зубами, и ее сузившиеся глаза сверкнули. — Эта ферма должна приносить прибыль. Понял? Если не в этом году, то в следующем. А если не в следующем, значит, через год. — Рози с такой силой сжимала «кольт», что заныла рука. — Когда мы соберем хороший урожай, проваливай, я глазом не моргну. Сама доставлю тебя к поезду, если тебе так хочется на восток. Но посмей только смыться раньше, чем ферма начнет приносить прибыль! Клянусь, я доберусь до тебя и спущу с тебя шкуру, даже если мне придется угробить на это остаток моей несчастной, нелепой жизни!Подозревая, что сгоряча наговорила лишнего, Рози дернула вожжи, и лошадь перешла на быструю рысь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109