Совместного будущего. В один ужасный день вся их жизнь свелась к стопке телеграмм, разрушивших надежды, которые они тайно лелеяли в душе.— Неужели в Канзасе нет чернил и бумаги? Если по какой-то причине Стоун сам не мог написать тебе, так нанял бы кого-нибудь и сообщил, что жив! Это непозволительное, Сьюзен, непростительное нарушение приличий. Он допустил, чтобы вы с Нэйтом считали его мертвым. Позволил своему отцу выкинуть вас на улицу без копейки денег! Из-за его черствости и небрежности ты пережила немыслимую душевную травму. А оказалось, что ублюдок жив!Сьюзен коснулась его рукава:— Мы же почти ничего не знаем. Наверное, есть веская причина, если Боуи позволил всем думать, что он умер.— Ты защищаешь его? — Обвиняющий взгляд впился в нее.— Я просто говорю, что, наверное, есть веская причина. Пожалуйста, Грэшем! Умоляю тебя, не усложняй все еще больше!— Куда уж сложнее! — воскликнул он, всплеснув руками. — Или ты всегда подозревала, что он жив? Поэтому и не вышла за меня замуж? Верила, что он вернется за тобой?Сьюзен опустила голову.— Думаю, мы оба сомневались в том, что Боуи умер. Нам казалось странным, что округ Галливер не может представить свидетельство о смерти. — Ее глаза выражали бесконечную печаль. — Если тебя интересует, люблю ли я Боуи, то ответ — да. В ту ночь, когда ты рассказал мне правду об ущелье Стоун-Тоус, я изложила тебе все обстоятельства своего замужества. Боуи спас мою репутацию и дал имя Нэйту. Конечно, я люблю его.— Боже мой! — Грэшем запустил пальцы в волосы.— Но это не имеет ничего общего…— Не надо. Я не могу этого слышать. — Сняв очки, он бросил их на стол и прикрыл глаза рукой. — Стоун может дать тебе то, чего я дать не в состоянии. Слуг, большой дом, сундуки модной одежды. Никаких материальных забот. Он даст тебе ту жизнь, которой ты достойна.— Грэшем, прошу тебя! — Взволнованная предстоящей встречей с Боуи, Сьюзен едва соображала. И каждый раз, когда она смотрела в любимое лицо Грэшема, ее захлестывало отчаяние.Мысль о том, что она, возможно, никогда больше не увидит его, никогда не обнимет, разрывала сердце Сьюзен на части. Грэшем был ее любовником, другом, доверенным лицом, единственным человеком, который поверил в нее. Его вера дала Сьюзен силы и волю преодолеть свою слабость. Она не мыслила жизни без него.Но Сьюзен была женой Боуи. Если Боуи пожелает увезти ее из Оулз-Бьютта, закон будет на его стороне.— О, Грэшем, ты мне так нужен! — прошептала она, прижав платок к глазам. — Во мне все еще жива та испуганная женщина, которая вышла из кареты в метель, та, которой необходимо, чтобы мужчина говорил ей, что делать и как жить. Я не хотела выходить за тебя замуж, пока не буду твердо уверена в том, что способна сама справляться с проблемами, пока не стану такой женой, какую ты заслуживаешь. Мои колебания не связаны с Боуи. Когда я обрету настоящую независимость и перестану нуждаться в тебе, тогда я… — Сьюзен умолкла и опустила голову, пытаясь проглотить комок в горле.Она никогда не выйдет замуж за Грэшема Харта, ни сейчас, ни в будущем. У нее есть муж. Закрыв глаза, Сьюзен стиснула руки на коленях. Она едва преодолевала головокружение, мысли ее беспорядочно теснились.Боуи жив. Она должна смириться с этим. Не позже чем через полчаса он появится в Оулз-Бьютте. Это по-прежнему потрясало ее, шок не проходил. Телеграмма, лежавшая в сумочке, перевернула мир Сьюзен. Она не знала, что они с Боуи скажут друг другу и чего он ждет от нее.— Эта чертова карета прибыла раньше положенного, — сквозь зубы сообщил Грэшем. — Вот она.Сьюзен безмолвно наблюдала, как пыльный вихрь, увеличиваясь в размерах, приближается с другого конца города. Погоняя лошадей, кучер лихо пронесся по Мейн-стрит и с впечатляющей ловкостью остановил упряжку перед отелем миссис Алдер.Ее муж приехал.Сердце Сьюзен сжалось и ухнуло вниз. Колени так дрожали, что она не знала, сможет ли подняться. Это будет третий из самых тяжелых дней в ее жизни. Смерь Натана, смерть Нэйта и воскрешение Боуи.Инстинктивно она повернулась к Грэшему, порываясь броситься к нему в объятия и умолять его все исправить. Но это было не в его власти. Ни один из них был не в силах что-либо изменить.— Ты обещал не вмешиваться, — прошептала Сьюзен.Его темные глаза сверкнули.— Я люблю тебя, Сьюзен. И не могу сидеть здесь и смотреть, как он увозит тебя! Согласен, ты должна поговорить с ним, но…Их глаза были прикованы к окну. Дверца кареты распахнулась, выпустив первую пассажирку — толстую краснолицую женщину. Ее внешний вид не оставлял сомнений в том, что она провела ужасную бессонную ночь. Следом за ней на землю ступил седовласый мужчина.— Я должна идти. — Корсет впивался Сьюзен в спину, не давая вздохнуть. Кожа покрылась липким потом. Чувствуя на себе пристальный взгляд Грэшема, она подавила непроизвольное желание поправить шляпку и одернуть полы короткого летнего жакета.Грэшем помог Сьюзен подняться и успокаивающим жестом легко коснулся ее затылка.— Встретимся утром в моей конторе, — сказал он. Напряжение, прозвучавшее в его голосе, привело Сьюзен в еще более нервное состояние.— Я помню, — отозвалась она, не спуская глаз с окна и выходящих из кареты пассажиров.— Если он позволит тебе.Резко обернувшись, Сьюзен в упор посмотрела в темные мрачные глаза Грэшема.— Я уже не та трусиха, какой меня привыкли считать. Если сказала, что буду в твоей конторе завтра утром, значит, буду.— Полагаю, он проведет ночь в твоем коттедже.Вспыхнув, Сьюзен уставилась на него. Их обоих это очень беспокоило, но они не решались обсуждать эту тему.— Проклятие! — Грэшем провел рукой по волосам, надел очки и свирепо посмотрел на свои сжатые кулаки, — Прости меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109