— Это Том, — решительно заявила Клара. — Она любит его. Я уже ей говорила, что не стану возражать, если она раздумает убивать нашего мужа. Мы могли бы остаться на озере Беннетт до весны, а потом отправиться домой. Вы и Зоя скажете своим семьям, что Жан-Жак умер, и на этом дело закончится. Мы начнем жизнь заново.
Джульетта смотрела на Бена, и в глазах ее было томление. Клара нарисовала ей заманчивую картину будущего.
— Но это не сработает. Что, если мы выйдем замуж снова? Этот новый брак будет основан на лжи. А вдруг Жан-Жак снова появится? Мы окажемся двоемужницами. Могу себе представить, как мы будем себя чувствовать!
— Да. Зоя сказала то же самое. — Клара тяжело вздохнула. — Она говорит, что будет лучше, если мы будем знать наверняка, что эта гадюка мертва. Думаю, она настолько ненавидит его, что только и мечтает о том, чтобы застрелить.
— Я никогда не предполагала, что у меня могут быть злые чувства, но и я его ненавижу, — ответила Джульетта, глядя на Бена сквозь навернувшиеся слезы. — Как все было бы хорошо, если бы я не была замужем!
Клара посмотрела на Медведя, ответившего ей пристальным взглядом.
— Вы чуть не утонули, а я провалилась в яму, и это заставило меня изменить взгляды на многое. Зоя правильно поступает, что хватает счастье, которое ей подвернулось. — Она сжала руку Джульетты. — Вы ведь тоже об этом думаете? Всем заметно, что Бен Дир сохнет по вам.
— Что вы хотите сказать? — медленно произнесла Джульетта.
— Вы ведь знаете, о чем мы с вами передумали, когда Зою и Тома застигла снежная буря.
— Я не думала ни о чем таком! — Ее щеки вспыхнули от собственной лжи. Затронутая Кларой тема ее взволновала. Даже слой грязи на щеках не мог скрыть ее румянца.
— Да, конечно, вы думали то же, что и я. Я надеюсь, что они насладились ночью любви. — Клара посмотрела на нее с вызовом: — Если вы считаете меня шлюхой, значит, я и есть шлюха. Я много думала об этом и не считаю, что мы должны позволить Жан-Жаку Вилетту исковеркать наши жизни еще больше, чем он сумел это сделать. Мы заслуживаем того, чтобы быть любимыми и счастливыми!
— Клара Клаус! — Джульетта сделала шаг назад. Глаза ее были широко раскрыты. — Вы собираетесь соблазнить Медведя!
И конечно, успех был ей обеспечен. Если Джульетта когда-нибудь и видела мужчину, который так жаждал, чтобы его соблазнили, так это был Медведь Барретт. Он не сводил глаз с Клары. Внезапно она осознала, что то же самое можно было сказать и о Бене.
— Возможно, у меня и есть планы, — сказала Клара, вызывающе вздергивая подбородок. — И знаете что? Здесь никому нет до этого дела. Здесь живут по другим законам.
Джульетта фыркнула:
— Подлинные законы приличия одинаковы для уважающих себя леди во всем мире.
— Вы ошибаетесь, Джульетта. Здесь иначе — здесь живут и дают жить другим. И никому нет дела до того, чем занимаетесь вы, если это не мешает остальным. Когда вы провалились в озеро, были разговоры, но…
— Видите? Я же вам говорила!
Клара покачала головой, стряхивая лед с мехового капюшона, обрамлявшего ее лицо.
— Нет, вы не поняли. Речь шла не о вас с Беном, а о том, зачем вам понадобилось гулять по тонкому льду. А то, что с вас пришлось сдирать мокрую одежду, понимал каждый. И никто не позволил себе никаких двусмысленных разговоров о Томе и Зое и о том, что они заночевали в лесу, когда началась снежная буря. Мне потребовалось время, чтобы понять это, но теперь, думаю, я поняла. И свобода здешних нравов меня вдохновляет. — На ее губах появилась широкая улыбка. — Подумайте об этом. Здесь мы можем делать все, что хотим. Мы можем быть кем захотим. Здесь существуют только законы природы и естества.
Весь остаток дня Джульетта, бежавшая за собачьей упряжкой, размышляла о том, что думала Клара о Зое и Томе, и о намерении Клары соблазнить Медведя, которое она угадала. Джульетте вдруг стало жаль себя. Они хватали счастье обеими руками, а остальное было для них не важно. Они не позволили такой малости, как законный муж, испортить себе жизнь и встать на пути. Если, конечно, считать, что хоть у одной из них был законный муж. Возможно, что ни один из их браков не стоило принимать всерьез. И в этом случае не имело значения, что они кого-то любили или позволяли любить себя другому мужчине. Так почему бы Джульетте тоже не поддаться голосу чувства? Почему бы ей не наплевать на собственные правила? Потому что она считала недостойным пасть в объятия одного мужчины, в то время как на руке ее красовалось обручальное кольцо другого.
От этих мыслей у нее разболелась голова. Но разве роковой женщине стоило размышлять о подобных мелочах? Было ли похвально и достойно или просто глупо так следовать привитым с детства правилам? Она знала, как тетя Киббл и ее мать ответили бы на этот вопрос. Но тетя Киббл никогда не считала Джульетту хорошенькой и способной привлечь внимание мужчины. Любого мужчину, считала она, может привлечь только состояние Джульетты. Легко было стоять на твердых позициях нравственности, трезво оценивая отношения между мужчинами и женщинами, когда ни один мужчина не пытался ухаживать за тобой и добиваться тебя. Но ведь Бен ничего не знал о ее деньгах. И он считал ее красивой. Она видела свое отражение в его глазах, она замечала, что он ею восхищается, и это волновало ее, приводило в восторг, пленяло. Впрочем, все в нем волновало ее и приводило в восторг. И то, как он двигался, и то, как говорил, и то, как он принимал любой вызов и пытался сам решить любой вопрос, например, переносить свой груз, хотя мог бы этого избежать.
Ей нравились его деликатность и внимание. Она оценила то, что он не колеблясь бросился спасать ее в полузамерзшее озеро, когда она тонула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95