Когда он кончил, она проговорила небрежно:
– Я подумываю открыть свою собственную ювелирную фирму. Мне понадобится хороший рисовальщик и исполнитель.
– Буду очень рад работать с вами, Регина. Она удивленно взглянула на него:
– Вот как? Но я, наверное, не смогу платить вам столько, сколько вы зарабатываете здесь.
Он улыбнулся, уголками губ.
– Я вижу, вы удивлены. Это верно, Слострум платит мне хорошо, но для него драгоценные камни – это бизнес, это средство зарабатывать деньги. А вы, вы другое дело… я это ценю, Регина.
– Мистер Мондрэн…
– Прошу вас, – он поднял руку, – зовите меня Петером, Регина.
– Хорошо, э… э… э… Петер. Пока что это не более чем замысел, идея. Мне нужно сделать множество дел, прежде чем я смогу основать фирму. Вас не тревожит, что я молода и неопытна?
Он улыбнулся:
– Мужчины в возрасте до двадцати лет завоевывали страны, а женщины моложе вас становились королевами.
– Вряд ли это одно и то же, но я действительно полагаю, что смогу это сделать.
– Я уверен, что сможете.
– Я дам вам знать, как пойдут у меня дела. Когда она выскользнула из каморки Мондрэна, в голову ей пришла некая мысль, и она остановилась. Ведь она сманивает работников у Эндрю Слострума, у человека, бывшего много лет ее благодетелем. Довольно странный способ отплатить за добро! Конечно, чтобы преуспевать, нужно, иногда просто необходимо, быть бессердечной, но все же…
Она вздернула голову, вспомнив резкие слова, которые Слострум сказал ей на прощание, когда она уезжала с Брайаном. А ведь каждый шиллинг, заплаченный ей Слострумом, она заработала. Ей нужны люди, которые будут работать у нее, которые ей доверяют, уважают ее, несмотря на ее молодость. Жиль останется здесь, а мистер Слострум всегда найдет замену Петеру Мондрэну. Ей просто необходим хороший рисовальщик и исполнитель. Но, может быть, не стоит пока волноваться; ей предстоит еще проделать долгий путь, прежде чем она сможет открыть свое собственное ювелирное дело.
Когда Регина вошла в контору Слострума, Брайан был уже там. На столе были разложены камни. Слострум внимательно рассматривал их, вооружившись лупой. Заметив Регину, Брайан обернулся и подмигнул ей.
Слострум смотрел перед собой с непроницаемым выражением лица.
– Кажется, камни отличные.
– Вот как, всего лишь отличные, сэр? – фыркнул Брайан. – Полагаю, это великолепные камни, Эндрю. Все без исключения!
Они торговались в течение часа и наконец установили цену, которая, похоже, всех устраивала. Конечная сумма оказалась выше, чем предполагал Брайан тогда, в Кашмире, – семьдесят пять тысяч фунтов!
Регина задрожала от радости и восторга. Конечно, на ее долю придется столько, что ей хватит, чтобы начать свое дело. А если бы Брайан согласился стать ее партнером, дело можно было бы сразу поставить на широкую ногу.
Вскоре они вышли из здания фирмы, держа в руках чек, выписанный Слострумом. Брайану сначала удавалось сдерживать свое возбуждение; но теперь, когда они оказались на улице, он помахал чеком, схватил Регину за руки и принялся кружить ее, не обращая внимания на изумленных прохожих.
– Ну, и каково оно, быть богатой, девочка?
– Восхитительно, – ответила она, смеясь над его выходкой.
– А знаешь, что я собираюсь сделать немедленно? – И он, наклонившись к ее уху, прошептал: – Я хочу любить тебя, дорогая. Мы должны как следует отпраздновать сделку. И я хочу, чтобы ты знала, как высоко я ценю твое участие в экспедиции. Без тебя она ни за что не состоялась бы. Полагаю, что за все годы охоты за камнями ты – моя самая большая добыча!
Они почти бегом вернулись в квартиру Регины и бросились друг другу в объятия – шумно смеясь и торжествуя. Никогда еще Регина так не любила Брайана; но в этой любви было и что-то грустное, что-то, говорящее о прощании.
Когда вспыхнувший пожар страсти отпылал и они лежали на смятых простынях, Регина спросила:
– Ты голоден, Брайан?
– Просто умираю от голода, любимая!
Она встала, оделась и собрала на скорую руку поесть. Когда все было готово, Брайан, полностью одетый, уселся за стол.
Он по-прежнему был возбужден и говорил без умолку.
– С такой суммой денег нам не придется отправляться на охоту по крайней мере год. А может, и два. Мы можем делать все, что хотим. Я никогда не бывал в Америке. Что ты скажешь, если мы возьмем билеты первого класса на один из этих роскошных пароходов, что ходят до Нью-Йорка?
– Нет, Брайан, – спокойно ответила Регина, глядя ему прямо в лицо.
– Ага, наверное, ты права. Полагаю, мы по горло сыты морскими путешествиями. А как насчет виллы? На юге Франции? Можно снять на шесть месяцев. Там божественно, девочка, там самое жестокое сердце смягчается…
– Брайан, – резко проговорила она, – перестань болтать!
– Болтать? Вот как? – он посмотрел на нее сузившимися глазами.
– Ты собираешься бездельничать до тех пор, пока мы не спустим все деньги?
– Не бездельничать, дорогая. Жить в свое удовольствие. Для этого и существуют деньги. Мы добыли их тяжелым трудом, и теперь настало время попользоваться ими в полную меру.
– Я не желаю тратить их, пока снова не стану бедна как церковная мышь.
– Но в этом же и состоит главное удовольствие, понимаешь? – Он протянул к ней руки. – Голодать, не зная, когда будешь сыт в следующий раз, и – бац! – вернуться с хорошей добычей – это же такая радость!
– Нет, – возразила Регина, упрямо покачав головой, – я возьму свою долю из этих денег и открою ювелирное дело.
– Ты все еще не рассталась с этой идеей, да? А я думал, эти глупости вылетели у тебя из головы.
– Это не глупости, Брайан. Это то, чем мне хочется заниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94