Благодарю тебя за то, что ухаживала за мной. После страшного ранения останется только шрам. Я даже не буду хромать. Ты целительница выше всяких похвал. Оставляю тебя на попечение твоей семьи, твоя сестра не даст тебя в обиду.
Не кори себя за то, что произошло между нами. Как бы то ни было, знакомство с тобой изменило меня к лучшему. Твоя красота покорила меня, и я воспользовался твоей щедростью. За эту слабость прошу у тебя прощения. За воспоминания – благодарю.
Если тебе понадобится моя поддержка в церковном суде, сообщи.
Твой Люк ».
Буквы поплыли у Мерри перед глазами.
Он просит у нее прощения. Но за что? Она знала, что он обручен, но влюбилась в него. И отдалась, ни на что не надеясь.
К горлу снова подступила тошнота. Вскочив с постели, Мерри бросилась к окну и стала хватать ртом прохладный осенний воздух.
До нее донеслись крики у ворот. Толпа росла день ото дня. Некоторые раскинули в полях шатры, чтобы не ночевать под открытым небом. Порой Мерри различала слово «ведьма». От страха ее бросало то в жар, то в холод. Время от времени Рубака отдавал лучникам приказ разогнать толпу, но она снова собиралась.
Мерри привстала на цыпочки и увидела шатающихся без дела крестьян. Если бы она сдалась на их милость, как хотела несколько дней назад, ее уже не было бы в живых. Она бы никогда не узнала о чуде, заставившем ее встретить новый день с надеждой.
Девушка коснулась живота. Люк уезжает, но он оставил ей утешение, наполнил смыслом ее жизнь.
Она поняла это накануне. Месячные задержались на семь дней.
При мысли, что она понесла, у Мерри радостно екнуло сердце. Она распахнула окна и попросила принести ей еду.
Глядя на неровные холмы вдали, ставшие цвета спелой пшеницы, Мерри не знала, стоит ли сказать об этом Люку, и решила не говорить. Он – главный землепользователь, обрученный с кузиной короля. Она – беглянка, разыскиваемая церковью.
Если ей будет грозить беда, она отправит ребенка к Люку: Феникс непременно позаботится о нем, как и обещал.
– Прощай, прекрасный Феникс, – прошептала она, представив его скачущим на коне. Ей вспомнился отрывок из его письма:
«Не кори себя за то, что произошло между нами. Как бы то ни было, знакомство с тобой изменило меня к лучшему ».
Губы Мерри изогнулись в печальной ироничной улыбке. Их встреча ее тоже изменила к лучшему. Она больше не жаждала смерти, никого не проклинала. Стала добрее.
– Решили прогуляться, сэр Люк?
От неожиданности Люк вздрогнул и остановился. Мгновение назад в зале никого не было. Так по крайней мере ему казалось. Видимо, за то время, что он лежал, прикованный к постели, его бдительность ослабла.
Рубака, сидевший в кресле у камина, поднялся, положив на сиденье толстый фолиант. Он пристально смотрел на Люка.
Люк вспомнил о послании, которое держал у себя на поясе, и подумал, что нет никакого смысла скрывать от Рубаки намерение вызвать сюда свою армию. С другой стороны, излишняя осведомленность Рубаки представляла для Люка определенную опасность. Он непременно расскажет об этом своей чересчур активной супруге, и та вновь попытается женить Люка на Мерри.
– Я подумал, что прогулка во внутреннем дворе пойдет мне на пользу, – ответил Люк.
На самом деле он направлялся к казармам, чтобы передать послание одному из солдат.
– Отлично, – произнес Рубака. – Охотно составлю вам компанию.
– Благодарю вас, – сквозь зубы процедил Люк и двинулся к выходу.
– Как ваша рана? – справился Рубака.
Люк поморщился.
– Грех жаловаться, слава Богу, что я выжил.
– Следует признать, что у Мерри талант к естественным наукам, – произнес Рубака. – Жаль, что здесь нет университетов. Она могла бы добиться больших успехов в медицине.
Люк представил себе Мерри в Оксфорде, среди молодых людей в университетских шапочках. Женись он на Мерри, это было бы возможно, но Люк не собирается на ней жениться.
Спускаясь с лестницы, Люк, обливаясь потом, остановился на последней ступеньке и привалился спиной к стене. Через открытую дверь он видел казарму, к которой направлялся.
Рубака тоже остановился и лениво прислонился к противоположной стене. Его сверлящий взгляд действовал Люку на нервы.
Оттолкнувшись от стены, Люк перешагнул порог. «Трус», – обругал он себя и двинулся дальше. Но вдруг споткнулся и от пронзившей его боли едва не упал на колени. Согнувшись пополам, он ощутил на плече руку Рубаки. И тут до него донеслись крики толпы у ворот. Услышав их впервые, он решил, что за стенами замка устроили праздник, но, видимо, ошибся, поскольку Рубака не принимал в нем участия. Когда Люк спросил об этом Мегги, служанку, та пробормотала что-то невразумительное и убежала.
Потихоньку разгибаясь, Люк почувствовал, что штанина увлажнилась. Это означало, что рана снова начала кровоточить.
Прерывисто дыша, он выпрямился во весь рост и взглянул Рубаке в глаза.
– Не передадите ли вы моим людям послание? – спросил Люк, чувствуя, что сам не в силах этого сделать.
– Разумеется, – ответил Рубака.
Люк вынул из-за пояса свернутый в трубку пергамент и сказал:
– Можете его прочитать.
Бегло просмотрев послание, Рубака сказал:
– Правильное решение. Появление вашей армии разгонит недовольных. Мы представим все таким образом, будто королевская армия прибыла за моей свояченицей.
Люк с недоумением уставился на Рубаку.
– О каких недовольных вы говорите?
Рубака жестом указал на толпу:
– Они требуют выдачи Мерри.
Люк не верил своим ушам.
– В ту ночь, когда вы сюда прибыли, прошел сильный дождь, погубивший урожай. И в этом обвинили Мерри, ведьму из Маунт-Грейс. Охотники за вознаграждением распространили слух, что она нашла здесь прибежище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70