Тем более сейчас, когда она
разомлела, расплавилась в своем счастье, будто шоколад в ладони, когда
у нее нет сил, чтобы защищать свое хрупкое внутреннее равновесие. Но-
вый визитер - агрессор, непрошенно вторгающийся в ее мир, где нако-
нец-то, после стольких мытарств, наступили покой и порядок...
Очень хрупкий покой. Вот - далекий шум мотора, и покоя как не бы-
вало.
Назар с сожалением убрал свою голову с ее колен. Поднялся; ра-
достно ухмыльнулся профессору:
- Па, а у Клавдия новая машина? Зелененький такой "граф" с ан-
теннкой, да?
Папа-свекр сразу же отставил мандолину:
- Клав?! Елки-палки... Ну, дети мои, будем веселиться до утра...
Ивга молчала. Нехорошо, если они заметят ее разочарование. По-ви-
димому, приехал старый друг; по-видимому, его приезду следует радо-
ваться. В конце концов, явление нехорошего, несимпатичного человека
вряд ли привело бы папу-свекра в такой восторг. И Назар не стал бы ер-
ничать у ворот, козырять сидящему за рулем наподобие дорожного гвар-
дейца и кататься, как маленький, на железной отползающей створке...
Папа-свекр взял мандолину наперевес:
- А вот сейчас, Рыжая, я тебя с выдающейся личностью... Рыжая,
что с тобой?!
Зеленая машина неторопливо въехала во двор. Аккуратно и вежливо,
будто живое и воспитанное существо - но фары, прикрытые щитками, пока-
зались Ивге мутными глазами чудовища. Кусок бутерброда встал у нее в
горле - ни проглотить, ни выплюнуть; из закоулков ее тела поднимались
тошнота и муть. Она помнила это ощущение - но тогда, в первый раз, оно
было неизмеримо слабее. Теперь же...
- Ивга, что с тобой?!
Назар уже тряс руку того, кто вышел из машины; Ивга видела только
спину пришельца, обтянутую светлой рубашкой. Черноволосый ухоженный за-
тылок, гладкий, волосок к волоску...
- Ивга, да что ты?..
- Замутило, - выдавила она с трудом. - Папа-свекр, извините, мне
бы в дом... Прилечь...
Прямо перед ней оказались его встревоженные, подозрительные и
одновременно радостные глаза:
- Рыжая?! Ты, что ли?.. Дедом я буду, нет?..
Назар уже вел прибывшего к костру; теперь Ивга могла рассмотреть
смеющееся лицо нежданного гостя. Совершенно незнакомое. Нет, не его
она видела в тот раз, нет...
Почуяв неладное, Назар перестал улыбаться и в два прыжка оказался
рядом. От прикосновения его рук сделалось легче - впрочем, ненадолго.
- Извините, - она вымучено растянула губы, стараясь смотреть мимо
гостя.
А гость все еще улыбался. Кажется, сочувственно.
Назар взял ее на руки. Прижал к себе крепко, будто котенка; понес
к дому, ошарашено заглядывая в лицо:
- Ну, Рыжая... Или ты съела чего-нибудь, или... Ну, Рыжая... Слу-
шай, а врача не надо?..
Она улыбнулась так успокаивающе, как только могла.
Он внес ее на крыльцо. Не взирая на протесты, втащил на второй
этаж - легко, только ступеньки жалобно скрипнули; коленом открыл дверь
в ее комнату, уложил на кровать и уселся рядом, не выпуская ее руки.
- Стыдно, неудобно... - она прикусила губу.
Назар мотнул головой, стряхивая со лба жесткую челку. Ободряюще
улыбнулся:
- Не бери в голову... Клавдий - свой человек...
Ивга вздохнула - глубоко, так, чтобы воздух дошел до самых пяток.
Тошнота уходила, но лихорадочная дрожь оставалась. Бедный Назар; какая
неожиданная получилась ложь. И как он искренне обрадовался... Она, вы-
ходит, зря морочила себе голову, и все эти слезы в подушку были тоже
напрасно. Назар...
Она испытала прилив нежности, такой, что пришлось отвернуться и
спрятать лицо в подушке. Нежность - и стыд. Потому что она невольно
обманула, потому что причина ее сегодняшнего недомогания не имеет ни-
чего общего с радостным ожиданием потомства...
- Рыжая, а?..
Она провела пальцем по синей жилке на его твердой мускулистой ру-
ке:
- Неудобно. Пойди к ним, скажи... Я сейчас оклемаюсь.
Он сглотнул. Снова спросить не решился; погладил ее по щеке.
Встал, отошел к двери; вернулся снова. Поцеловал ее в макушку. Сорвал-
ся с места, беззвучно подпрыгнул до потолка и качнул тяжелую люстру,
так что звякнули гроздья подвесок.
- Пацан... - Ивга через силу улыбнулась. - Послушай... А Клавдий
- кто?
Он поднял брови:
- В смысле?
Она молчала, не умея сформулировать свой вопрос.
- Клавдий, - Назар почесал за ухом. - Замечательный мужик, папин
старый друг... Ну, еще он Великий Инквизитор города Вижны. Вот и все.
- Ага, - Ивга прикрыла глаза. - Иди...
Деревянная лестница снова вскрикнула - потому что Назар прыгал
через две ступеньки. Ивга лежала, глядя на тени на потолке, и прохлад-
ная постель жгла, будто сковородка.
Оба молчали, и достаточно долго. В словах не было нужды; оба без-
молвно наслаждались летним вечером, дымом костра и обществом друг дру-
га. Гость лениво щурился, и огонек возле его губ неспешно пожирал тон-
кое тельце дорогой сигареты; хозяин вертел над огнем кусочек жирной
ветчины, насаженный на острую палочку.
Потом из дому вышел Назар. Виновато улыбнулся, подошел к костру:
- Клавдий, вот так получилось... А я хотел вас познакомить.
Тот, кого звали Клавдием, понимающе прикрыл глаза.
- Что ж ты ее бросил? - сварливо спросил профессор социологии
Юлиан Митец. - Оставил одну?
Назар заволновался:
- Я, собственно, только Клавдию хотел, ну, она прощения проси-
ла...
Гость нетерпеливо махнул рукой - понял, мол, не болтай чепухи.
Назар еще раз виновато улыбнулся и поспешил обратно; двое мужчин у
костра проводили его взглядом.
- Ты помнишь? - негромко спросил профессор Митец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19