Следом громыхала по асфальту ее яркая тележка.
- Горячие бутерброды, - сообщила девочка, хотя тележка была пуста
и безжизненна.
Ивга облизала губы. Гвоздь в затылке ввинтился глубже.
- На вокзале больше не ночуй, - девочка зачем-то потрогала пере-
носицу, и Ивга вдруг поняла, что ей не четырнадцать лет, а гораздо
больше. - На тебя уже положили глаз... Нехорошие люди.
Ивга молчала, не опуская взгляда.
- Нехорошие люди делают нехорошее дело, бездомная девчонка - то-
вар, который пропадает даром, - продавщица бутербродов усмехнулась
краешком рта. - На вокзал не ходи.
Ивге сделалось страшно. Девчонка молчала и ухмылялась, и в глазах
ее стоял готовый ответ на еще не заданный вопрос: ты знаешь, кто я.
Потому что знаешь, кто ты сама. Вот и подумай...
Ведьма, матерая ведьма смотрела на Ивгу из тщедушного тела школь-
ницы. По Ивгиной спине продрал мороз; чтобы побороть страх, она вооб-
разила свою собеседницу на уроке математики. У доски, со щербатым мел-
ком в тонкой руке, с серьезно закушенной губой...
Девочка, кажется, удивилась:
- Что смешного?..
- Ничего, - сказала Ивга, поспешно отводя глаза.
Девочка покатала взад-вперед свою тележку:
- Пойдешь со мной?
- Нет, - Ивга поднялась, почувствовав, какой тяжелой сделалась
вдруг сумка. Разозлилась на собственную робость и добавила: - Я пред-
почитаю гетеросексуальные связи.
Гвоздь, больно угнездившийся в затылке, дернулся и заныл сильнее;
вскинув сумку на плечо, Ивга быстро зашагала прочь, но слова, брошен-
ные вслед, все равно догнали ее и больно ударили в спину:
- Тебе не из чего выбирать, дура. Хуже будет, если тебя сожгут
безвинно.
Приступ паники прошел, оставив слабость в коленках и противный
привкус во рту; Ивга села в трамвай и проехала два кольца, покуда кон-
дуктор не стал на нее подозрительно коситься.
Говорят, что всякая ведьма боится инициации, как всякая девствен-
ница боится первой брачной ночи. Ивга не знала, так ли это; с девс-
твенностью она рассталась играючи - ей все казалось, что они с Назаром
балуются. Но вот при мысли о возможной инициации ее охватывал животный
страх, ей казалось, что она стоит на краю пропасти, что зубчатый край
ее - грань, из-за которой не возвращаются. Что человек и собака похожи
больше, нежели человек и ведьма...
В кошмарных снах ей виделось, как она в длинном черном одеянии
нависает над раскрытой старой книгой. Как она идет по узкой извилистой
дороге, одна из множества в жутком, завораживающем шествии; в конце
концов, как она голая летит на помеле и на заду у нее - маленький
хвост. Но стоило проснуться, стоило ощутить рядом с собой теплого,
расслабленного Назара...
Ивга очнулась. Прямо перед ее глазами помещался новенький теле-
фон-автомат - серый, с одной только длинной и глубокой царапиной. Как
шрам на молоденьком лице...
Ивга прерывисто вздохнула. Вот уже два дня ее преследуют телефо-
ны. Телефоны гонятся за ней по пятам, хватают за руки, бросают трубка-
ми в лицо: набери номер! Набери, и Назар скажет: Ивга... Лисенок мой,
куда же ты...
Она закусила губу. Голос послышался слишком ясно, чтобы быть вы-
думкой; может быть, она способна на расстоянии читать Назаровы мысли.
Может быть...
- Алло.
Ивга чуть не вскрикнула. Прижала трубку так, что больно сделалось
уху.
- Алло, я слушаю.
Сухой, напряженный голос. Ждал ли он звонка? Может ли догадаться,
кто именно сейчас молчит и дышит в трубку?
Не может не догадаться, поняла Ивга, холодея. Не может. После
случившегося - да кто еще станет звонить и молчать?!
- Ничего не слышно, - сказал скучный голос Назара. - Ничего не
слышно... Алло. Говорите.
Она хотела сказать. Уже набрала в грудь воздуха, отчего по теле-
фонным проводам на много километров полетело приглушенное: хха...
- Ничего не слышно, - сообщил Назар. - Перезвоните, пожалуйста.
Гудки. Гудки, гудки, лезут и лезут из трубки, как лапша, как
прутья, которыми в старину наказывали непослушных детей.
Ивга очень осторожно опустила трубку - но выходить из кабины не
стала. Смотрела, как скатываются по стеклу капли неторопливого, мед-
ленно начинающегося дождя.
Площадь Победного Штурма восемь, квартира четыре. Телефон...
Ей всегда трудно давались телефоны. Как запомнить ряд ничего не
значащих цифр?..
Но этот номер намертво впечатался в башку. Как назло...
Или это у них визитки такие? Раз прочел - и уже никогда не забу-
дешь?..
Дождь закапал ей за воротник; она невольно втянула голову в пле-
чи.
После целого дня бессмысленных скитаний она набрела на Дворец
Инквизиции.
Вот уже несколько часов она кружила, блуждала, заходила в кофейни
на чашечку дешевого кофе, изучала названия улиц и между тем все сужала
и сужала круги; наконец, ее глазам предстало высокое, достаточно но-
вое, но стилизованное под старину здание с острой, уходящей в небо
крышей.
Ивга встала, как птенец перед логовом змеи. Со створок широких
дверей глядели медные гербы с косой надписью: "Да погибнет скверна".
Скверна - это я, поняла Ивга, прижимая к груди свою сумку.
Справа от главного входа помещалась изящная стеклянная дверка;
рядом стоял рекламный щит, только вместо обычной рекламы на нем красо-
вался сурового вида плакат. Ивга мигнула; гвоздь в затылке жалобно за-
ныл.
"Ведьма, помни, что общество не отказывается от тебя. Отрекшись
от скверны и встав на учет, ты сделаешь себя полноправным и законным
гражданином... Упорствуя во зле, ты обрекаешь себя на горе и одино-
чество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19