По другую сторону ее встретила леди Элейна. Прошло немного времени, и ее удочерила Эдвенна. Но где? Где была эта калитка? Этого ей никак не удавалось вспомнить.
Верхняя комната была украшена гобеленами, принадлежащими к более позднему времени, чем тринадцатый век. Вдоль стен стояли стеклянные шкафы, в которых лежали различные вещи, некогда принадлежавшие Кенбрукам. Кусочки плитки из римских бань, несколько шахматных фигурок, которые Дэйн любил вертеть в руках, обдумывая следующий ход. Там же был и кинжал с украшенной драгоценными камнями рукояткой. Его подарили Эдварду в день его посвящения в рыцари.
Глориана положила ладони на стекло. С сильно бьющимся от волнения сердцем она повторяла имя своего мужа, беззвучно, как молитву.
Кирквуд положил руки ей на плечи и повернул лицом к себе.
— Скажи мне, — попросил он, — что творится с тобой, Глориана?
Он дрожала. Как она могла объяснить ему, что чувствуешь, когда видишь знакомые и родные тебе предметы под мертвым стеклом, как музейные экспонаты чужой эпохи? Она не нашла бы для этого подходящих слов.
— Пожалуйста, помогите мне, — только и вымолвила она.
Кирквуд по-братски притянул ее к себе, и она положила свою усталую голову ему на плечо.
— Я попытаюсь, — пообещал он, но в словах его не было уверенности. То, о чем просила Глориана, выполнить было практически невозможно, и оба они знали это.
ГЛАВА 12
Дэйн знал, что не найдет Глориану, но в глубине души надеялся на ее возвращение. Бездействие давило на него, и он продолжал отчаянные поиски. Когда он упал наконец на кровать в верхней комнате башни, умирая от усталости и отчаяния, то все равно не оставил своих поисков даже во сне. Он бродил в темноте и тумане своих снов, зовя Глориану.
Она все время ускользала от него, но Дэйн, чувствовал ее незримое присутствие. Ему казалось, что он слышит ее голос, вдыхает ее неповторимый аромат. Когда первые лучи восходящего солнца коснулись его лица, Кенбрук проснулся. Сон не принес с собой отдыха, и Дэйн поднялся таким разбитым, будто вовсе не ложился.
Некоторое время он сидел на краю постели, не отрывая глаз от того столика, за которым сидела Глориана, когда исчезла в первый раз на его глазах. То, что он увидел, было абсолютно невозможно. Дэйн вздохнул и пригладил волосы. Он был оглушен, но ни на минуту не сомневался в том, что происшедшее не было плодом галлюцинации или колдовства. Кенбрук был солдатом и перевидал на своем веку много странного и непонятного, он привык доверять своим глазам, да и сейчас нисколько не сомневался, что они его не обманули.
Он поднялся, подошел к стулу, на котором обычно сидела Глориана, и, опершись на его спинку, погрузился в воспоминания. Здесь, сидя за столом, она ела, играла в шахматы, смеялась… Дэйн знал, что Глориану забрал тот, другой мир, из которого она явилась.
Отчаяние, охватившее Дэйна, было таким невыносимым, что у него перехватило дыхание, ему казалось, что на его горле сомкнулись ледяные костлявые пальцы. Перед глазами полыхал огонь.
Внезапно в дверь постучали, и видение исчезло, вспугнутое этим громким звуком. Скрипнули заржавленные петли.
— Дэйн? — раздался голос Гарета, хриплый от волнения и беспокойства. Лампа в его руке осветила погруженную во мрак комнату. Гарет осторожно подошел к брату. — Где твоя жена? Господи, неужели ты веришь всем этим россказням…
Дэйн медленно обернулся и молча взглянул в лицо своему брату. В своей тревоге он позабыл о страшной опасности, грозящей Глориане по ее возвращении. Джудит, ее служанка, конечно же, разболтала всем о случившемся в церковном саду. Это могло только ухудшить и без того сложное положение. Любой намек на колдовство мог привести к непоправимым последствиям. Невежественные люди все странные и непонятные явления объясняли промыслом сатаны.
— Черт возьми, — воскликнул Гарет, — ты будешь говорить или нет?!
Дэйн вздохнул.
— Если тебе сказали; что Глориана исчезла, то мне кажется, это действительно так.
— Тебе кажется? — отозвался Гарет, ввергая Дэйна в еще более сильное отчаяние. — Господи, Кенбрук, люди не исчезают вот так просто, растворившись в воздухе!
Дэйн нашел вино и, несмотря на ранний час, налил себе; подумав при этом, что Гарету пришлось встать ни свет ни заря, чтобы примчаться в Кенбрук-Холл. Хотя, может быть, он и вовсе не ложился спать этой ночью. Так или иначе, ему тоже не помешало бы сейчас выпить глоточек.
— Да, — согласился Дэйн, отхлебнув из кубка. Вино ничуть не взбодрило его, и он с отвращением отставил кубок. — Обычные люди просто так не исчезают, но Глориана не принадлежит к простым смертным.
Гарет нервно обернулся к массивным дверям комнаты. Они были неплотно прикрыты.
— А кто же она тогда, если не женщина из плоти и крови? — спросил он шепотом.
Если бы ситуация не была такой серьезной, Дэйн, наверное, рассмеялся бы над братом, такое напряженное было у того лицо.
— Глориана и есть самая настоящая женщина, Гарет. В этом ты можешь быть уверен. — Дэйн поднял глаза, и взгляд его остановился на кровати, где они с женой познали столько радости и наслаждения. — Она не ведьма и не порождение дьявола, если об этом нашептали тебе твои верные вассалы.
— Они простые люди, — возразил Гарет, защищаясь и все еще не решаясь говорить громко. — И что же им остается думать, когда один из них становится свидетелем подобного явления?
— В Глориане нет зла, — ответил Дэйн, расхаживая взад-вперед по комнате. — Я не могу толком объяснить тебе, что произошло, потому что и сам не до конца понимаю. Я сейчас расскажу тебе кое-что. Но клянусь Пресвятой Девой, если ты скажешь кому-нибудь хоть слово из того, что сейчас услышишь, то… Однажды я уже видел, как Глориана растворилась в воздухе, будто дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101