Открыв глаза, Элли закричала. Тяжелый предмет, лежавший у нее на груди, оказался бурым и лохматым, он лизнул ей подбородок. Элли присмотрелась и поняла, что на ней лежит собака. А на собаку был надет хорошо знакомый Элли отороченный кружевом ночной чепчик. Ее чепчик.
Элли выпростала руку из-под одеяла и коснулась своей головы. Нащупав лишь спутанные волосы, Элли вспомнила, что они были еще влажными, и поэтому она не надела чепчик.
Она снова крикнула:
– Харриет!
– Вот хорошо, что вы проснулись, – сказала тяжесть у нее в ногах.
Элли столкнула собаку и глубоко вздохнула. Может, ей все же удастся пережить этот день. В комнате было светло от утреннего солнца. Голова была, в общем, ясной.
– Мы остаемся.
Нет, если ей придется еще и спорить с Харриет, она скорее всего не переживет этот день!
– Мы говорили об этом вчера вечером. Твои надежды могут оказаться тщетными.
– Но так сказал кэп Джек.
Он, наверное, не знает, что это значит – давать обещания ребенку, потому что несколько слов могут превратиться в клятву. Ему-то не нужно будет утешать сердитого огорченного ребенка. А вот ей придется это делать.
– Я уверена, что он не имел в виду…
– И он сказал, что утроит ваше жалованье, если вы останетесь.
– Нет, он не мог так сказать.
– Хотите пари? Тысячу фунтов, что он предложит вам хотя бы удвоить его.
Элли понятия не имела, где и когда у Харриет состоялся такой разговор с ее опекуном.
– Я рада, что ты так понравилась капитану Джеку и он захотел тебя оставить у себя, но я остаться не могу.
– Он может предложить вам и больше, если я притворюсь, что плачу.
– Деньги не имеют значения. Они не помогут исправить испорченную репутацию. Твой опекун не тот человек, с которым может иметь дело незамужняя женщина.
– А Дарле он очень нравится.
Видит Бог, она не намерена обсуждать с восьмилетним ребенком разницу между женщиной, которая берет деньги, чтобы учить детей, и той, что берет деньги, чтобы развлекать мужчин.
– То, что он тебе нравится, тоже не имеет значения.
Элли он не нравился, если не считать восхищения, вызываемого его храбростью не столько в боях, сколько в том, что он нашел свою дорогу и шел по ней. Но вот саму дорогу она не уважала и не доверяла человеку, который мог сделать такой недостойный выбор. И потом, капитан Эндикотт с его чарующей улыбкой – человек, которого следовало избегать.
– Но он купит вам новую шляпку.
– Я ни за что не приму от него такого подарка… А что случилось с моей старой шляпой?
Харриет спрыгнула с кровати, Джокер последовал за ней.
– Мэри сейчас принесет завтрак в гостиную. Одевайтесь скорее или замерзнете. А я умираю с голоду! – Девочка вприпрыжку выбежала из комнаты, а старая собака заковыляла за ней. На голове Джокера все еще был ночной чепчик Элли.
Если Элли не могла попасть в церковь, прочесть молитву она все же могла. И в своей молитве она попросила ниспослать ей терпение. И спасение…
В тазу для умывания Элли нашла горячую воду, что было очень приятно, ведь у миссис Семпл по утрам приходилось разбивать лед в кувшине с водой. Еще она обнаружила, что два ее упакованных платья – все, что осталось от некогда скромного, а теперь просто скудного гардероба – были выстираны и выглажены. Пожаром и сажей от них больше не пахло.
Элли надела коричневое шерстяное платье. А темно-синее оставила на завтра. Оно больше подойдет для походов в конторы по найму жилья и школьным заведениям, в которые Элли собиралась отправиться с утра. Но вот без шляпки ходить наниматься никак нельзя. Она причесалась и, оставив волосы распущенными, отправилась на поиски Харриет. В благопристойный узел на затылке она приберет их после завтрака.
Войдя в гостиную, Элли увидела Харриет. Чулки у девочки были чистые, а белый передничек отглажен. Если бы она не ела бекон руками, можно было бы подумать, что это ухоженный, воспитанный ребенок из хорошей семьи.
Элли вознесла к небесам еще одну молитву. Может, когда-нибудь все так и будет.
И снова повар прислал столько еды, что ее хватило бы для половины учащихся в школе миссис Семпл.
Элли выбрала сладкий рулет и чай. В тот момент, когда она подносила чашку ко рту, в дверь постучали.
– Войдите, – сказала она, решив, что это горничная Мэри.
Но то была не горничная.
Элли опять стало жарко. Или нет, не так. Ей стало холодно. Она напряглась и не могла дышать. Дышать же стало невозможно потому, что в комнату вошел капитан Эндикотт. Вчера он был полуодет, с всклокоченными волосами. Сегодня он выглядел почти безукоризненно, от сияющих ботинок до блестящих темных кудрей на голове. Облегающие панталоны и узкий синий фрак прекрасно сидели на нем. Казалось, капитан Эндикотт состоял из одних мускулов и в его теле нет ни грамма жира. Он не вставал в позу и не красовался, как лондонский денди, не ходил жеманной походкой. Казалось, капитан живет в деревне или все еще служит в кавалерии, таким естественным был его уверенный вид, столько небрежного изящества было в его четкой поступи. Сегодня он показался ей гораздо выше, чем вчера, и намного привлекательнее. Неудивительно, что женщины его обожали.
Только нос немного портил его внешность. Он был явно кривым и немного приплюснутым. Видно, когда-то Эндикотта ударили по носу, и теперь эта асимметричность спасала капитана и не давала ему казаться образчиком мужественной красоты. Поскольку он был просто непозволительно привлекателен. А с таким небольшим изъяном Эндикотт был просто заурядный герой.
Капитан улыбнулся, и Элли вмиг забыла, что ей в нем не нравилось.
– Рад видеть вас без этой стародевической шляпки, – сказал Эндикотт в качестве приветствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89