– Отец?
– Мы очень благодарны графу, – сказал профессор. – Разумеется, мы с удовольствием приедем.
– Хорошо. Я пришлю за вами карету… скажем, в субботу в семь вечера?
Отец кивнул.
– А пока мне хотелось бы сказать вам несколько слов наедине, профессор Харт.
– Не пройти ли нам ко мне в кабинет? С твоего позволения, дорогая.
Он извинился перед Лейфом, который, казалось, напрягся еще сильнее, и двое мужчин пропали в коридоре.
– Мне не нравится этот человек, – заявил Лейф.
– Вы даже не знаете его.
– Я знаю, что ему нужны вы. Он пытается это скрыть. Я не понимаю почему.
– Мэтью ухаживает за мной, – сказала она, надеясь, что перевела слова понятно для Лейфа. – Таков здесь обычай, если мужчина интересуется женщиной.
– Он предложил выкуп за невесту, который назвал ваш отец?
– Мы только узнаем друг друга. Еще не время говорить о браке.
Лейф хмыкнул:
– Он слабак. Вы – женщина, которой нужно многое. Он не тот, кто вам нужен.
– Подходит он мне или нет, вас не касается. А теперь, если позволите…
Она пошла прочь, но вдруг ощутила руку Лейфа на плече, остановившую ее.
– Криста Харт, тебе нужен сильный мужчина, мужчина, который знает, как с тобой обращаться. Тебе нужен такой мужчина, как я.
Криста высвободилась.
– Вы высокомерны и тщеславны, Лейф Драугр. Вы – последний, кто мне нужен!
Она снова двинулась прочь, и, хотя Лейф не пытался ее остановить, поднимаясь по лестнице, она услышала его тихий смешок.
Какая дерзость!
Этажом ниже открылась дверь кабинета. Криста услышала, как отец разговаривает с Мэтью, идя по коридору. Криста не обратила на них внимания. Она устала от мужчин и их постоянных манипуляций. Отца, деда. Даже Мэтью. Может быть, Лейф слишком самоуверен и дерзок, но по крайней мере он открыто выражает свои мысли.
Открывая дверь в спальню, она задумалась было, о чем же Мэтью хотел поговорить с отцом, но потом решила, что ей все равно.
Он – мужчина, а она устала от мужчин вообще. Криста плотно закрыла за собой дверь.
Наступил новый день. Один-единственный мрачный взгляд Лейфа – и камердинер Генри выбежал из спальни. Вчера ему преподали урок, как одеться самому. У него все в порядке с головой. Он в состоянии носить одежду так, как ее носят англичане.
Лейф улыбнулся. Вот если бы ему захотела помочь Криста Харт… Он возбудился при одной только мысли о том, как ее нежные светлые пальцы скользят по его телу, застегивая спереди плиссированную белую манишку, передвигаются ниже, помогают застегнуть брюки.
Возбуждение усилилось. Может быть, если бы она была здесь, чтобы помочь ему, Лейф не возражал бы так сильно против того, чтобы надевать такую абсурдно неудобную одежду.
Лейф взял белые хлопковые кальсоны, какие носят английские мужчины, потом отбросил их. Он наденет рубашку и брюки, то, что они называют жилетом, сюртук цвета красного вина, но не станет надевать ту стесняющую движения одежду, какую они носят внутри. Терпению его пришел конец.
Он натянул рубашку и застегнулся, потом потянулся за брюками. Одежда была неудобной, но он считал, что сидела она довольно-таки неплохо, а иного выбора, кроме как носить ее, у него не было. Необходимо было преуспеть здесь, устроиться в этой чужой стране, в которой он случайно оказался. Хотя Лейф планировал нечто большее.
Благодарение богам, пославшим в качестве учителя профессора. Он научится всему, что необходимо для выживания в чужом мире. А со временем, в этом Лейф был уверен, он достигнет многого.
Он заработает деньги, чтобы купить корабль и уплыть на родину. Когда это произойдет, он приедет не как нищий или неудачник, а как человек, который преуспел в этом месте под названием «Англия».
Он сделает так, чтобы отец гордился им, докажет, что был вправе уехать.
Лейф повернулся на стук в дверь. Хорошо бы это был не юный проныра Генри. Он пытался объяснить этому человеку, что больше не нуждается в помощи при одевании, но тот не понял, и Лейф в конце концов выгнал его из комнаты.
Он открыл дверь, но за ней оказалась Криста, а не Генри. Она, как всегда, хорошо выглядела – соблазнительные формы и блестящие золотистые волосы.
– Мой отец хотел бы поговорить с вами в кабинете.
Лейф кивнул, взял сюртук цвета бургундского вина, который, как сказал профессор, было принято носить, и последовал за Кристой в коридор.
– А что угодно профессору? – поинтересовался Лейф.
– К сожалению, не знаю.
Казалось, она немного нервничает, и Лейфу стало интересно, в чем дело. Может быть, профессор решил, что Лейфу пора уехать, но Лейф не был в этом уверен. Пакстон казался человеком слова, а они договорились учиться друг у друга. Лейф подумал, что эти занятия были в равной степени полезны им обоим.
Когда же Лейф вошел в комнату под названием «кабинет», взяв Кристу за руку, чтобы та прошла за ним, он увидел, что профессор хмурится. Лейф ощутил тревогу: что делать, если Пакстон Харт решил, что ему пора покинуть этот дом? Лейф еще не был к этому готов. Ему нужно было больше узнать о языке и обычаях этой страны, прежде чем действовать самостоятельно.
Криста вошла за Лейфом, который ввел ее в кабинет, все еще уверенный, что имеет право идти впереди. Он отпустил ее руку, но тепло прикосновения осталось. Когда они подошли к столу, Пакстон встал и знаком предложил каждому занять свое кресло напротив.
– Я пригласил вас обоих, потому что на это была причина.
Профессор говорил на древнеисландском языке и явно тщательно подбирал слова.
– Я много думал об этом деле, а вчерашние высказывания Мэтью Карлтона дали мне новую пищу для размышлений.
Хотя Криста и Лейф сидели, он продолжал стоять, и выражение его лица было несколько угрюмым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82