Барбара пригубила шампанское, не сводя мрачного взгляда с молодоженов.
– Возможно, ты прав. Отца всегда больше интересовали молодость и красота, чем хорошее происхождение.
Эриел побледнела. Джастин сделал вид, что пропустил шпильку мимо ушей, но мускул на его щеке задергался.
Появился слуга с серебряном подносом, на котором стояли хрустальные бокалы, и Барбара заскользила прочь в поисках других жертв, оставив молодых в покое.
– Не желаешь ли выпить бокал шампанского? – спросил Джастин. – Нам обоим не помешало бы расслабиться и успокоиться.
Эриел только кивнула в ответ. Ей и в самом деле не помешало бы снять напряжение.
– Благодарю.
Она приняла бокал, отпила глоток, тотчас же ощутила на языке покалывание шипучих пузырьков и заметила, что взгляд его серых глаз направлен на нее, но она не могла прочесть его мысли.
– Я вижу, что ты неспокойна, – сказал Джастин. – Если тебя волнует сегодняшний вечер, не тревожься.
Эриел не находила себе места.
– Сегодняшний вечер?
– Я сознаю, что в последние недели твои чувства ко мне претерпели серьезные изменения. Но теперь мы женаты, и как твой муж я намерен предъявить права на тебя… но я не стану на тебя давить, пока ты не будешь готова.
Бокал с шампанским дрогнул в ее руке, и немного вина выплеснулось через край.
– Но я думала… – Ей показалось, что сердце ее на мгновение перестало биться. – Я думала, ты хочешь меня, Джастин.
В мгновение ока настороженность исчезла из его взгляда. Глаза, серые, как небо за окном, выразили такую жажду обладания, что их огонь, казалось, прожег ее кожу.
– Я хочу тебя, Эриел, как умирающий хочет жить. Каждый раз, когда я вспоминаю, как прекрасна ты была, когда, обнаженная, лежала рядом со мной, и какой горячей и влажной ты была, когда я проникал в твое тело. Но я не стану настаивать на том, чтобы ты была со мной. Если ты не готова дать мне то, чего я хочу, я согласен ждать.
Эриел просто стояла, чувствуя, как искра, зажженная его словами, воспламенила воздух вокруг них, сгустила его и превратила в огненный вихрь, почти осязаемый.
– Ты мой муж, – услышала она свой голос. – Сегодня наша брачная ночь. Я готова выполнять обязанности жены.
Пламя в его глазах, как ей показалось, медленно угасло, и на смену ему пришла печаль, наполнившая его глаза до краев.
– Возможно, со временем ты почувствуешь нечто большее, чем покорность и готовность выполнять свой супружеский долг. Может быть, ты вспомнишь, что было между нами прежде. Может быть, наступит время, когда ты снова пожелаешь меня.
Он повернулся и пошел прочь, а Эриел внезапно ощутила пустоту. Она солгала ему, не прямо, а косвенно, умолчав о своих чувствах. Она уже все вспомнила. Она уже желала его. И какие бы чувства он ни питал к ней, что бы ни ждало их в будущем, ее желание оставалось прежним. Один вид его, стоящего в отдалении и беседующего с Клэйтоном Харкортом, заставлял ее сердце биться учащенно и посылать жаркую кровь по всему телу. На нем были серые панталоны цвета голубиного крыла, облегавшие его мускулистые ноги и бедра, и темно-синий фрак, ладно сидевший на широких плечах. В этой одежде он казался сильным, мужественным и невероятно привлекательным. Он был стройным, жилистым и поджарым. Он был ее мужем, и хотя не любил, но желал ее.
Эриел тоже его желала. Сегодня была их брачная ночь. Ребенком Эриел мечтала о такой ночи. Став женщиной, она узнала, что если с ней желанный мужчина, такая ночь сулит наслаждение. Она вышла замуж за Джастина, рискнув снова полюбить его. А теперь томилась в ожидании ночи любви. Разум говорил ей: «Берегись», – но тело желало его, как и прежде, как и всегда. Эриел попыталась отбросить свои сомнения. Ей следовало забыть о гордости и сказать ему правду. Она еще с минуту наблюдала за ним, споря сама с собой и пытаясь убедить себя. «Сделай это теперь, – говорил ей робкий тоненький голосок какого-то иного существа, сидевшего где-то внутри, – пока у тебя еще есть мужество».
В свете свечей алмаз играл в его булавке для галстука и, казалось, подмигивал ей, стараясь подвигнуть на отважный поступок. Сделав для храбрости еще один глоток шампанского, она поставила свой бокал на ближайший стол и направилась через комнату к Джастину.
При ее приближении он повернул голову, и в его глазах она увидела неутолимый голод, такой же, как и прежде. Но это выражение исчезло из его глаз так же быстро, как и появилось.
– Прошу прощения, – сказал Клэй с многозначительной улыбкой. – Кажется, у меня разыгрался аппетит.
Он подмигнул ей и отошел к столам, оставив их наедине.
Эриел перевела дух и посмотрела на мужа:
– Я хочу сказать тебе кое-что, чего не решалась сказать прежде. Я хотела бы сказать это теперь, пока у меня хватает духу произнести это.
Его прямые черные брови сошлись на переносице. Он отставил свой бокал с шампанским, который едва пригубил, и в глазах его появилась тревога.
– В таком случае лучше разом покончить с этим.
Она облизала пересохшие губы: оказалось, что произнести эти слова труднее, чем она думала.
– Прежде, когда мы говорили с тобой о нашей брачной ночи, я упомянула о своем супружеском долге. Мне было страшно признаться. Я боялась сказать правду. Мне бы следовало сказать не о своем долге, а о потребности в тебе. Я ни на минуту не забывала о ночах, которые мы провели вместе. Эти последние ужасные недели я тосковала по тебе, Джастин. И я хотела тебя и твоей любви. Я хочу, чтобы ты ласкал меня. Сегодня у нас будет настоящая брачная ночь… если и ты тоже желаешь этого.
В его глазах вспыхнуло ослепительное пламя. Они оба покраснели. Эриел с трудом вздохнула, увидев, как сжались его губы, и ахнула, когда он подхватил ее на руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110