Возможности представлялись ей безграничными.
Несколько успокоившись, Барбара села за письменный стол и нацарапала послание. Она позаботится отправить его сегодня же. Она должна встретиться с Филиппом, и они вместе смогут пересмотреть их план и ускорить события. Впервые ей пришло в голову, что, возможно, шлюха Джастина уже ждет ребенка и в этом-то и состоит причина его поспешности. Скоро Барбара это выяснит. Она разделается с Джастином, а если его маленькая потаскушка ждет ребенка, то и с ней.
Джастин шел по саду. Даже в середине ноября здесь было прекрасно. Посыпанные гравием извилистые дорожки были залиты трепетным светом факелов. Красиво подстриженные фигурные живые изгороди обрамляли безупречные газоны. Вдали был виден старомодный лабиринт. Вход в него охраняли кусты, выстриженные в форме птиц. Дойдя до мраморного фонтана, журчавшего в центре сада, Джастин сел на одну из резных мраморных скамеек. На встречу с Эриел он пришел раньше времени. Он оправил манжеты рубашки и выровнял узел галстука. Джастин надеялся использовать время, оставшееся до встречи, чтобы обдумать, что сказать ей, когда она придет, но пока ничего не приходило ему в голову. Он не знал, почему она прислала ему эту записку. Он даже не был уверен в том, что она согласилась на брак с ним. Возможно, она просто хотела заставить его сестру прикусить свой ядовитый язычок хотя бы на время. Джастин сидел в темноте, и на ум ему пришло одно из ее писем:
«Сегодня в школе царит величайшее волнение. Синтия Уидмарк, одна из моих одноклассниц, собирается замуж! Хотя она знает своего жениха много лет, до недавнего времени ее родители считали, что она слишком молода для замужества. Но по-видимому, они смягчились и согласились на обручение молодых людей. Синтия несказанно счастлива. Я могу только воображать, как замечательно чувствовать себя влюбленной, выйти замуж по любви и иметь семью. Интересно, повезет ли и мне когда-нибудь так, как ей?»
Джастин думал об этом письме и гадал, сочтет ли Эриел себя счастливой, выйдя замуж за него. Как-то она сказала, что любит его. И теперь он думал, сказала ли она тогда правду. Или сделала это, только чтобы отвадить Филиппа Марлина. Он пытался вспомнить, какая женщина и впрямь любила его. Конечно, не Маргарет. И не его мать. По крайней мере если она и любила его, то недостаточно для того, чтобы эта любовь могла удержать ее возле него, заставить ее не бросать его или хотя бы вернуться. Возможно, его любила бабушка, но это было так давно, что он и вспомнить не мог, когда и как это было.
Джастин оглянулся на дом в поисках тропинки, по которой могла бы прийти Эриел. Но в саду было тихо, если не считать потрескивания горящих факелов и журчания фонтана. Наступили сумерки. Ночь обещала быть холодной и даже морозной. Звезды мерцали, как драгоценные камни, в черноте неба. Он надеялся, что Эриел не забудет накинуть шаль. Гравий зашуршал под легкими шагами, и он тотчас же вскочил на ноги, все больше нервничая и теряя уверенность. Господи! Что же ему сказать ей?
– Джастин?..
– Я здесь, у фонтана.
Она обернулась и направилась прямо к нему. Ее лицо выражало такую же неуверенность, какую чувствовал он. С минуту ни один из них не произносил ни слова. Потом оба попытались заговорить одновременно и снова умолкли, не в силах преодолеть волнение.
– Я не знаю, с чего начать, – сказала наконец Эриел, поднимая на него глаза. – Вы были серьезны, когда говорили сестре о намерении жениться на мне?
– Вам должно быть ясно, что я был как нельзя более серьезен.
– Почему вы захотели на мне жениться?
Он не знал, что ответить, не был уверен, что и сам знает ответ.
– Пришло время жениться. – Эта причина была ничуть не хуже любой другой. – Мне нужна жена, а вам – муж. И, как мне кажется, это решит наши проблемы.
– Но вы ведь говорили, что брак не для вас.
– В то время я так и думал. Но жизнь идет, и люди меняются. Однажды вы спросили меня, собираюсь ли я иметь детей. Я не собирался ими обзаводиться, но скорее всего я слишком поспешил с ответом. А теперь я очень хочу иметь детей. – «Конечно, если это будут и ваши дети», – подумал он.
– Понимаю.
Но похоже было, что его планы не очень ее обрадовали. Может быть, он не слишком хорошо ей все объяснил.
– Я видел вас с Томасом. Я знаю, что вы любите детей. Верю, что из вас получится очень хорошая мать. А в обмен на это я дам вам то, чего вы желали больше всего в жизни. Вы станете леди, Эриел. Вы станете леди Гревилл, у вас будут деньги и положение в обществе. И никто больше не посмеет вас обидеть.
Эриел отвернулась от него, сделала несколько шагов к фонтану, провела пальцем по холодной темной поверхности воды.
– Если мы должны завести детей, то вы, вероятно, намереваетесь спать в одной постели со мной. И если это так…
– Я хочу вас, Эриел. Всегда хотел. И не собираюсь вступать в фиктивный брак.
Секунды уплывали в вечность.
– Не стану вам лгать, Джастин. Я напуганна. Прежде я доверяла вам. И боюсь довериться снова.
Раскаяние обрушилось на него, опустилось, как влажный зимний туман. Он подошел к ней, повернул ее лицом к себе и приподнял ее подбородок:
– Я не могу изменить прошлого. Могу только пообещать, что подобное не повторится в будущем.
Ее глаза, такие невероятно синие в свете факелов, внимательно изучали его.
– Вы меня любите, Джастин? Любите хоть чуть-чуть?
Его грудь сдавило, будто обручем. Он произнес бы слова, которые она желала услышать. Ему до боли хотелось сделать так, чтобы ее девичьи мечты сбылись, но он не понимал, что значит любить, и твердо знал, что никогда не солжет ей.
– Вы мне дороги, Эриел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110