Рамон вошел в церковь, и сердце Кэрли остановилось. Она увидела узкие черные calzoneras, на сей раз без украшений, простую белую рубашку с длинными рукавами и высокие черные сапоги. Все это говорило о том, что Рамон не относит событие к разряду праздничных.
Кэрли почувствовала укол в сердце, но только вздернула подбородок. Взгляд Рамона выражал недружелюбие, пока не появились его мать и тетя в сопровождении Педро Санчеса. После этого испанец быстро оглядел девушку, оценил элегантное серое платье и белую кружевную мантилью. Что-то вспыхнуло в его холодных карих глазах и тут же исчезло.
— Извини за опоздание… mi amor. — Он натянуто улыбнулся. — Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать. — Однако его мрачное лицо не выражало и тени сожаления. Он опоздал нарочно, желая наказать Кэрли за то, что она принудила его к браку. Что ж, это в его характере.
— С этим все ясно, де ла Герра. — Флетчер сурово посмотрел на Рамона. — Бракосочетание состоится?
Рамон еле заметно кивнул:
— Конечно. Для этого мы и собрались здесь, верно?
Испанец взял Кэрли за руку. Его пальцы были такими же жесткими, как и взгляд.
— Я надеялась, что мне удастся прежде поговорить с вами, — начала Кэрли. — Мне надо кое-что объяснить.
— У нас еще будет время для разговоров. Мы заставили священника слишком долго ждать.
Кэрли не сказала, что виноват в этом он. Раз уж Рамон в таком мрачном настроении, лучше промолчать.
Церемония была короткой. Никто не произнес возле алтаря Высокую мессу — праздничный ритуал для друзей и родственников. Ведь Рамон не сам выбрал себе невесту.
Впервые с начала этих событий Кэрли ощутила угрызения совести. Она поступила с Рамоном нечестно. Но и он проявлял к ней безжалостность, утащив на коне и заставив идти по горам.
Кэрли вздохнула. Ну и ладно. Потом все образуется. А сейчас она будет игнорировать его.
Не глядя на Рамона, она позволила ему взять ее за руку, услышала его тихую брачную клятву, сама повторила слова. Он надел ей что-то на палец. Она опустила глаза и увидела широкое золотое кольцо с кроваво-красными камнями вокруг герба де ла Герра. Церемония подошла к концу.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, — произнес священник, — объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать вашу супругу, дон Рамон.
Циничная улыбка заиграла на его губах. Он крепко прижал Кэрли к себе и грубо поцеловал ее. В нем кипела злость.
Господи, он разгневан гораздо сильнее, чем она думала! Рамон отпустил ее так внезапно, что она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть.
— Рамон, пожалуйста, нам необходимо поговорить…
Жесткий взгляд карих глаз пронзил ее.
— Близится вечер. Вероятно, начнется гроза. Мы можем не поспеть домой засветло. В Лас-Алмас у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.
— Но…
Взяв ее за руку, он поблагодарил священника, бросил несколько монет в ящик для пожертвований и направился вдоль прохода к широким двойным дверям. Кэрли едва поспевала за ним. Педро Санчес следовал за молодыми супругами, сопровождая двух пожилых женщин. Он был встревожен.
Флетчер шел позади. Выйдя на улицу, он остановился возле кареты Рамона, взял руку Кэрли и пожал ее с неожиданной теплотой.
— До свидания, дорогая. — Он посмотрел на непроницаемое лицо Рамона. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Она тоже надеялась на это. Господи, она не ждала такого поворота событий.
— Со мной все будет хорошо. — Кэрли порывисто обняла дядю. — Жаль, что все так обернулось.
Он растерялся.
— Это моя вина, — глухо пробормотал Флетчер. — Черт возьми, я бы хотел подготовить тебя.
Кэрли кивнула. Она тоже хотела бы этого. Даже брак с Винсентом пугал ее сейчас меньше, чем ярость испанца.
Девушка посмотрела на Рамона. Он усаживал мать и тетку в некогда роскошную карету, теперь поблекшую и почерневшую от дождей. Красные кожаные сиденья покрылись трещинами, пол скрипел. Стоявший поодаль Педро Санчес подошел к девушке, держа в руках шляпу.
— Желаю тебе всего самого доброго, — с чувством сказал он.
— Рамон так рассержен, Педро. Если бы только он позволил мне объяснить…
Шершавая рука коснулась ее щеки.
— Ты уже страдала от его характера, pequena. Тебе не следовало так поступать. — Он взглянул на Рамона и устало вздохнул. — Однако надеюсь, Господь приложил к этому руку, и в конце концов все обернется так, как Он задумал.
— Боюсь, нет, Педро. Если бы он выслушал…
Старый ковбой кивнул:
— Со временем его гнев утихнет. У тебя будет возможность объясниться.
Но лицо его говорило о том, что это ничего не изменит.
У Кэрли защемило сердце. Она ошиблась в Рамоне при первом знакомстве и опасалась, что повторила ошибку.
Женщины мало говорили в дороге на ранчо Лас-Алмас. Они лишь холодно пригласили Кэрли войти в семью и пожелали счастливого брака. Рамон молчал. Педро ехал рядом с ними на своем сером в яблоках жеребце. Когда они добрались до маленького ранчо Рамона, дождь уже стучал по крыше кареты и темнота скрывала набухшие тучи. И все же Кэрли разглядела поместье, окруженное зарослями эвкалиптов, и текущий неподалеку ручей, вдоль берегов которого росли ивы. Строения были в основном саманными. Кэрли увидела конюшню, кухню, отделенную от дома, коптильню и несколько загонов.
— Надеюсь, ты не разочарована, — резко бросил Рамон, помогая Кэрли выйти из кареты. — Здесь только пятьсот акров, а не двадцать тысяч, как на ранчо дель Роблес. Думаю, со временем ты привыкнешь к этому.
— Здесь прелестно, Рамон.
Кэрли посмотрела на женщин: они не собирались выходить из кареты.
— Педро позаботится о них, — пояснил Рамон.
Старый ковбой спешился и привязал жеребца сзади к карете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88