Хорошо еще, что ему руку не оторвало.— Он с такой страстью смотрит на Бриджет!— Бедолага, он еще ничего не знает.— То есть?! — не удержалась от вопроса Эрин.— Да ты только посмотри на эту хитренькую ухмылку на ее мордашке. Женщина явно думает о том, кто держит фотоаппарат, а вовсе не об Эйбе.— Фотографировал дед. Скорее всего они были отличной парой. Она с ним прожила всю жизнь.На Коула ее слова не произвели никакого впечатления. Он медленно повел лупой, изучая остальную площадь снимка.— Не вижу ничего такого, что могло бы напоминать родник или ручей. Но поскольку они снимались в жаркий сезон, то очевидно, что их путь шел от одного водного источника к другому.— Они что же, шли пешком?— В такой-то обуви?! Ты что? Тем более что Эйб всегда старался избегать пеших переходов и чаще всего ехал в фургоне. Скорее всего он, его брат и Бриджет ездили верхом: уезжали куда-нибудь в живописное местечко на пикник, фотографировались. Может, даже подыскивали место, где счастливая парочка могла бы свить свое гнездышко.Эрин чувствовала явную неловкость, читая между слов Коула то, что подразумевалось, хотя и не произносилось вслух. Эрин понимала, что Коул исподволь выстраивает ряд, включающий ее саму, ее бабушку, Лай и даже легендарную Еву, то есть тех женщин, которые предали своих возлюбленных.«Хотя, если уж на то пошло, Коул никогда не любил меня», — сказала себе Эрин. И потому логический ряд не вполне выстраивался. А кроме того, Эрин была не из тех женщин, кто раздувал золу тлеющего костра, чтобы опять зажечь его.Коул неожиданно издал возглас удивления, уселся поудобнее и повернулся так, чтобы на фотографии не было бликов. Он уставился через лупу на один из снимков.— Нашел что-то? — спросила его Эрин.— Я же говорил, что они выехали на пикник. В тени одного из деревьев можно рассмотреть лошадь под грузовым седлом и запас провизии. Правда, никаких следов источника воды или хотя бы каких-нибудь насаждений, для которых необходима вода.— Может, воду они захватили с собой?— Вот уж сомневаюсь. Вода — тяжелый груз, а у них — лошади, на которых и без того порядком навьючено всякой всячины.Эрин внимательно наблюдала за тем, как тщательно Коул продолжал свои изыскания. Ее так и подмывало запечатлеть его за этим занятием. Но она передумала, взяла чашку кофе и одну из принесенных Коулом из кухни ячменных лепешек. Она ела и одновременно лениво перелистывала рукопись «Заморочки». Тут она вспомнила, что полностью она называлась «Заморочка из бочки», что на грубом австралийском сленге означало пищу, съеденную и затем отторгнутую желудком. Блевотину, иначе говоря. Имелась в виду блевотина из Австралии, то есть как бы местного разлива. И только тут ее осенило: а ведь алмазы поднимаются на поверхность земли в результате того, что магма из недр планеты толчками выплескивается на поверхность.— Как ты думаешь, у Зйба было чувство юмора? — спросила Эрин.— Своеобразное, я бы сказал. А, в чем дело?— Могли он рассматривать алмазы как своего рода блевотину из чрева планеты?Брови Коула черными дугами взлетели на лоб. Он резко обернулся к Эрин, отчего у нее мгновенно возникло ощущение, что ее осветил луч прожектора.— Мог, вполне мог, — сказал Коул. — Еще какие-нибудь догадки?Она чуть заколебалась.— Ты, должно быть, решишь, что я спятила, но вот эти камни на снимке чем-то напоминают черных лебедей.Эрин указала на фото, где Бриджет Маккуин стояла на скале и ветер трепал ее волосы. На несколько секунд Коул окаменел. Затем взял снимок и вооружился лупой.— Нет, не так нужно смотреть, — сказала Эрин. — Оставь лупу и попытайся расслабиться, посмотри затуманенным взглядом.— Словно я пьян, что ли? — спросил он.— Что-то вроде этого. Ведь Эйб большую часть своей жизни был под градусами.Через несколько секунд Коул сказал:— Что же, и впрямь есть некоторое сходство с лебедями. Но этак почти любой камень с неровными краями и потемневший от времени можно представить лебедем или кем-то еще.— Но ведь мы говорим именно о той скале, на которую взобралась Бриджет Маккуин. Бриджет улыбается человеку, который впоследствии сделался ее мужем, а стоявший рядом Эйб тогда, наверное, думал, что она — его женшина.— Маккуин… Королева, Королева лжи… — Коул нахмурился, обдумывая сопоставление. — Все, знаешь, может быть. Но только в то время Эйб алмаз от кварца не смог бы отличить.— Ты говоришь, он был влюблен в мою бабушку?— Скорее всего. И мысль о ней терзала его всю жизнь. Да это и понятно, тем более если она сама его бросила. Такое не забывается.Эрин опустила глаза на фото, но увидела там Лай с ее изумительным телом и правильными чертами лица. Да, действительно, преданная любовь часто вызывает к жизни жажду мести. Подняв взгляд на Коула, она чуть было не спросила его: «А может, не любовь вовсе, а лишь жажда мести и ненависть связывают тебя и Лай?» Однако это был бы очень интимный вопрос, а таких Эрин старалась никому не задавать.— А может, — сказала она, глядя на фото и тщательно подбирая слова, — Эйб неоднократно впоследствии возвращался на это место, где его так унизили?— Вполне может быть. Это на него похоже: приехать, напиться до бесчувствия, повспоминать и отключиться.Эрин чуть было не спросила, а нет ли у Коула собственного места былого унижения.— Сколько у твоего отца было братьев и сестер? — поинтересовался Коул.Она была несколько удивлена его вопросом.— Нисколько. Он был единственным в семье ребенком.— Если мы правы насчет Бриджет и Эйба, ты, надеюсь, понимаешь, что это значит? — И прежде, чем Эрин успела сказать хоть слово в ответ, Коул процитировал стихи из «Заморочки»:
Когда-нибудь придешь в сии края, О, внученька коварная моя, Плоть плоти, крови кровь, душа моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122