— И купальники, и одежду для казино. Помните: вы просто двое счастливых влюбленных на отдыхе.
— Счастливых влюбленных? — с иронией переспросила Дэни, глядя на Шона. — Вспомните об этом в следующий раз, когда снова решите впасть в мрачное настроение.
Шон что-то пробормотал себе под нос.
— Будьте старомодной девушкой, — обратился Джиллеспй к Дэни. — Пусть все тактические решения принимает ваш приятель.
— Из меня никогда не получалось бессловесное украшение общества, — сообщила Дэни.
— Дьявольщина! — Джиллеспй вздохнул. — Пяти дней было маловато…
— Нам не хватило бы и пяти лет, — возразил Шон. С досадой взглянув на него, Джиллеспи повернулся к Дэни и легонько постучал твердым указательным пальцем по ее лбу.
— У вас отличные мозги, — заявил он, — вот и пользуйтесь ими, а не языком.
Дэни невольно улыбнулась и быстро обняла Джиллеспй, удивив не только его, но и себя.
— Спасибо, — произнесла она.
Джиллеспй с улыбкой пожал Шону руку и махнул рукой, отсылая их обоих к вертолету. Пропеллер начал набирать обороты.
На этот раз пилотом оказался мужчина с седеющими волосами, белыми усами и без двух пальцев на правой руке. Но очевидно, их отсутствие не стесняло пилота. Спустя считанные секунды после того, как Шон и Дэни пристегнули ремни, машина взмыла в воздух.
Следующие сорок минут они просидели на задних сиденьях, почти касаясь друг друга коленями. Неумолкающий грохот пропеллера заглушал все остальные звуки.
«Вот я и вновь в ящике с шумом, — иронически подумала Дэни. — Только на этот раз мне досталось сиденье поудобнее. Отчасти. В конце концов, из Шона получился недурной матрас».
Эта мысль вызвала у нее улыбку.
Шон протянул Дэни наушники, воткнул вилку в розетку и надел свои.
— Повторим пройденное, — заявил он. Из папки он вытащил пачку фотографий размером восемь на десять и протянул одну Дэни. Дэни чуть не застонала от недовольства.
— Катя Павлова, — заученной скороговоркой произнесла она. — Наместница «Гармонии». Ранее — член советской номенклатуры. Помогала обирать империю после ее распада. В обмен на грязные деньги с Запада в карманы итальянской мафии и колумбийского картеля рекой текли рубли. На эти рубли покупались всевозможные товары — от произведений искусства до расщепляемых материалов — на русском черном рынке, а потом на законных основаниях перепродавались на Запад. Результат — доллары чистоганом.
Шон беспокойно зашевелился. Ему было наплевать на подробности Катиной биографии — он не хотел, чтобы Дэни упустила главное.
— Катя опасна? — коротко спросил Шон.
— Только если повернуться к ней спиной. Или в постели. Или же если вы бутылка водки из морозильника. Пить, как эта женщина, надо уметь!
Шон едва заметно улыбнулся, доставая из пачки следующий снимок.
— Илья Касатонов, — сообщила Дэни. — Любовник и, вероятно, деловой партнер Кати. Убийца. «Гармония» для него единственное пристанище. Устроил афганцам такой же ад, как и они ему. Да, он опасен.
Перед ней легла третья фотография.
— Кодзимура, — ни секунды не медля произнесла Дэни. — Есть подозрение, что он воздерживается от участия во всех делах «Гармонии», как и Тони Ли из Китая. Катя до сих пор ищет способ приучить китайца. К Исиде, еще одному боссу якудзы, она сумела найти подход.
— Если карены и вправду перевезли шелк, значит, Катя прибрала Ли к рукам, — заметил Шон. — Тогда остается один Кодзимура. Без его поддержки «Гармония» окажется в тупике. Якудза обеспечит в ней равновесие сил.
Появился четвертый снимок, затем пятый и остальные; с языка Дэни срывались имена: де ла Пена, Спаньолини, Ли, Исида. Длинный список преступлений наконец перестал ужасать, вызвав оцепенение. Они стали отдельными фактами, как число персиков в ящике, бутылок в упаковке или трупов в братской могиле.
Утратив ощущение реальности, Дэни смотрела на фотографию Исиды и вспоминала его конкурента Кодзимуру.
— А как насчет личной жизни Кодзимуры? — спросила она. — Он занимается чем-нибудь, кроме пьянства, разврата и избиения своей несчастной жены?
— Он якудза в третьем поколении, — сообщил Шон. — Добивается не только уважения, но и страха. Помешан на японской культуре. Как и его покровитель.
— Еще один «посредник»?
Шон пожал плечами:
— Этого мы пока не знаем.
Нахмурившись, Дэни вглядывалась в лицо Кодзимуры на снимке. Подобно сицилийцам, японцы смирились с присутствием организованной преступности до такой степени, что на высочайших уровнях существовали «посредники» между легальным миром бизнеса и нелегальным миром якудзы. Таким человеком был Юкио Кояма.
— Кто он, этот Кодзимура? Христианин, марксист, буддист, мусульманин, индуист? — спросила Дэни.
— Скорее всего сатанист.
— В Азии? Вряд ли. У него есть пристрастия, кроме семилетних блондинок?
— Древние японские мечи, — ответил Шон. — Его семья владеет знаменитой коллекцией. Но в последнее время он перешел на…
Голос Шона оборвался. Изумление промелькнуло на его лице. Да нет, скорее всего ей показалось.
— На что? — спросила она.
— На шелк, — ответил Шон. — Кодзимура начал коллекционировать шелк. Подозреваю, его отец и дед собрали все мечи, заслуживающие внимания.
— Какой шелк он собирает — древний или современный?
— И тот, и другой.
— Азиатский или европейский?
— Азиатский.
— Японский, китайский, персидский, индийский?
— Не слишком ли много вопросов?
— Ответьте, и я успокоюсь.
Шон улыбнулся:
— Понятия не имею, на чем специализируется Кодзимура.
— Так выясните!
— Разве это так важно?
— Коллекционеры — загадочные люди, — сообщила Дэни. — Одни занимаются коллекционированием, чтобы вызвать у других зависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126