— Ожерелье. Можешь надеть его сегодня — оно очень пойдет к твоему наряду.Мередит нетерпеливо ждала, пока отец пытался открыть замочек. Конечно, это золотой кулон или даже…— Это жемчуг твоей бабушки Бенкрофт, — объявил наконец Филип, и Мередит потребовались нечеловеческие усилия, чтобы скрыть разочарование, когда отец извлек из футляра длинную жемчужную нить.— Повернись, я сам его застегну.Двадцать минут спустя Мередит снова стояла перед зеркалом, безуспешно пытаясь убедить себя, что она неплохо выглядит. Волосы снова свисали с плеч прямыми девчоночьими прядями, но последней каплей оказался жемчуг. Ее бабка носила ожерелье почти не снимая, и, по правде говоря, оно было на ней даже в минуту смерти. И теперь жемчуг свинцовым грузом лег на грудь Мередит.— Прошу прощения, мисс.Знакомый голос дворецкого заставил девочку поспешно обернуться.— Внизу стоит некая мисс Понтини и утверждает, что она ваша школьная подруга.Осознав, что правда наконец вышла наружу, Мередит бессильно опустилась на кровать, отчаянно пытаясь найти выход и прекрасно понимая, что попала в собственную ловушку.— Пожалуйста, позовите ее.Через несколько минут появилась Лайза, ступая так осторожно, словно попала на незнакомую планету.— Я пыталась дозвониться, но телефон был занят целый час, поэтому рискнула приехать.Остановившись посреди спальни, она принялась внимательно изучать обстановку:— Кстати, кому принадлежит эта куча булыжников? В любое другое время столь неуместное сравнение заставило бы Мередит рассмеяться. Теперь же она смогла лишь тихо, напряженно сказать:— Моему отцу. Лицо Лайзы застыло:— Я так и подумала, особенно когда мужчина, открывший дверь, назвал тебя «мисс Мередит» таким голосом, каким отец Викерс говорит «Благословенная дева Мария, Матерь Божья».И, повернувшись на каблуках, Лайза устремилась к двери.— Лайза, подожди, — умоляюще попросила Мередит.— Ты, должно быть, неплохо повеселилась за мой счет, — язвительно бросила Лайза, круто разворачиваясь. — Потрясающий день! Сначала Марио приглашает на прогулку и пытается сорвать с меня одежду, а когда я прихожу в дом к подруге, обнаруживаю, что она все это время делала из меня дурочку.— Вовсе нет! — воскликнула Мередит. — Я позволила тебе думать, что Фенвик, наш водитель, — мой отец, только потому, что боялась дня, когда правда выплывет наружу.— Ну да, конечно, еще бы! — с пренебрежительным недоверием отмахнулась Лайза. — Богатая маленькая крошка ужасно нуждается в подруге, такой нищенке, как я. Готова поклясться, ты и твои богатые дружки смеялись над тем, как ма умоляет тебя поужинать с нами, предлагает спагетти, и…— Прекрати! — вскрикнула Мередит. — Ты не понимаешь! Мне нравятся твои родители, и я очень нуждаюсь в твоей дружбе. У тебя братья и сестры, тети и дядья и все то, что я всегда хотела иметь. Почему ты думаешь, что если я живу в этом дурацком доме, значит, все великолепно и чудесно? Посмотри, как он подействовал на тебя! Один взгляд — и ты не желаешь иметь со мной ничего общего. И так было в школе, сколько я себя помню. И, к твоему сведению, я люблю спагетти! И такие дома, как у тебя, там, где люди смеются, и кричат, и шутят!Мередит осеклась, видя, как гнев на лице Лайзы сменился саркастической улыбкой:— Так, значит, тебе нравится шум?— Наверное, — слабо улыбнулась Мередит.— А как насчет твоих богатых приятелей?— У меня их нет. То есть, конечно, я знаю многих своих ровесников и даже вижусь с ними иногда, но все они ходят в другие школы и дружат много лет. Я для них чужая… посторонняя.— Почему отец послал тебя в школу Святого Стефана?— Он думает, что это прекрасно воспитывает характер. Моя бабка и его сестра туда ходили.— Похоже, твой отец не в себе.— Наверное, зато у него благие намерения. Лайза пожала плечами и намеренно бесцеремонно бросила:— В таком случае он ведет себя, как большинство отцов.Это прозвучало слабым намеком на примирение, нерешительным подтверждением общности, роднившей подруг, и в комнате воцарилось молчание. Разделенные огромной кроватью в стиле Людовика Четырнадцатого и почти непреодолимой классовой пропастью, эти необычайно способные и обладающие блестящим умом девочки наконец-то осознали всю степень различий между ними и сейчас взирали друг на друга со смесью угасающей надежды и настороженности.— Наверное, мне лучше уйти, — выговорила наконец Лайза.Мередит тоскливо оглядела нейлоновый рюкзак, который принесла с собой Лайза с очевидным намерением переночевать у подруги, подняла руку в немой мольбе, но тут же опустила, поняв, что всякие просьбы бесполезны.— Мне тоже скоро пора уезжать, — сказала она вместо этого. — Желаю… хорошо провести время.— Фенвик может подвезти тебя домой после того, как высадит меня у отеля.— Я могу дождаться автобуса… — начала было Лайза, но в этот момент впервые по-настоящему обратила внимание на платье Мередит и в ужасе осеклась:— Кто… кто выбирает тебе одежду? Неужели ты в самом деле собираешься надеть это сегодня?— Да. Не нравится?— Ты хочешь знать правду?— Не очень.— Ну а как бы ты сама отозвалась об этом платье? Мередит расстроенно вздохнула:— Слово «безобразное» что-то значит для тебя? Закусив губу, чтобы скрыть смех, Лайза подняла брови:— Если ты знала, что оно уродливое, почему купила?— Отец посчитал его самым подходящим.— У твоего отца вшивый вкус.— Ты не должна говорить таких слов, как «вшивый», — тихо поправила Мередит, понимая, что Лайза совершенно права и платье действительно уродливое. — Они выставляют тебя грубой и бесчувственной, а ведь это не правда. Конечно, я не умею одеваться, укладывать волосы, зато точно знаю, как нужно правильно говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19