О, какой это был ужасный удар… Такой хруст… и я подумала, что он убил моего мальчика. Кровь хлынула у него изо рта, , когда он ударился спиной о стену.
Тереза тяжело вздохнула.
— Но Брайен не дал мне подойти к нему. Он сказал, что мальчишку надо как следует проучить. Мартину все-таки удалось подняться с пола и убежать к себе в комнату. Когда Брайен решил, что хватит меня бить, я стала мыть тарелки. Но как только смогла, пошла в его библиотеку и нашла там револьвер.
Тереза с трудом сдерживала слезы.
— Брайен всегда держал у себя в столе заряженное оружие. Я взяла револьвер и вернулась на кухню, Брайен ожидал меня там. Слава Богу, что мой сын был уже в своей комнате, потому что я не смогла бы убить его отца прямо у него на глазах. Но я без труда нажала на курок, когда Брайен вновь стал на меня орать и говорить, что я недостойна жить. Тогда я прицелилась и выстрелила в него…
Закрыв лицо руками, она снова разрыдалась.
— У меня не было иного выбора. Ведь он ударил моего сына. Я не могла позволить ему калечить моих детей.
Дрю был глубоко потрясен: ведь это он посоветовал Брайену взять детей под опеку, предполагая, что это заставит Терезу вернуться. А теперь его клиент мертв, Тереза Сикамор жестоко избита, а ее сын ранен. И все потому, что ему, адвокату Дрю Солье, потребовалась поддержка мистера Сикамора.
Сосредоточившись на своей политической карьере, он не обратил внимания на явные признаки преступного поведения плантатора. И теперь Дрю испытывал жгучее чувство стыда.
Он гладил несчастную женщину по плечу, в надежде хоть как-то ее утешить.
— Миссис Сикамор, — промолвил Дрю, — а у вас есть адвокат?
— Нет… Да и нанять мне его не на что. Ведь все свои сбережения я потратила на бракоразводный процесс. О, как мне нужен был этот развод. Но когда Брайен сообщил мне, что собирается взять детей под свою опеку, я поняла, что не могу рисковать, иначе никогда не увижу их вновь, У меня не было иного выбора, кроме как остаться с ним, чтобы беречь моих малышей от его кулаков.
Она в очередной раз всхлипнула.
О, господи, если бы он действовал своевременно, Тереза сейчас не сидела бы здесь, и ее не обвиняли б в убийстве. Ему была невыносима сама мысль о том, что теперь она будет сидеть в тюрьме, а ее дети вырастут без отца и без матери.
— Если вы не против, я буду вашим адвокатом, — предложил Дрю.
Она широко открыла глаза, и посмотрела на него с явным недоверием.
— Но у меня нет денег…
— Я не прошу у вас никаких денег, — промолвил Солье, — я просто хочу вам помочь.
— Но с какой стати? — не понимала Тереза.
— Налицо были все признаки надвигающейся беды, а я их проигнорировал, — признался Дрю. — Увидев синяк на вашем лице, я должен был сообразить, что в семье у вас неладно. Я должен был хоть что-то предпринять. Но я ничего не сделал.
Тереза покачала головой.
— Ну и что бы вы сделали? Закон не обеспечивает женщине должную защиту, если мужу нравится ее избивать. Я не говорю, что не приму от вас помощи, но я не хочу, чтобы вы чувствовали себя виноватым из-за того, что случилось сегодня ночью. Когда Брайен ударил нашего сына, он получил то, что заслуживал. Никто не смеет избивать моих детей.
Дрю понимающе кивнул.
— Это я посоветовал ему взять детей под опеку, зная, что вы наверняка вернетесь, чтобы не потерять их навсегда. И, в какой-то степени, это и моя вина, что вы сидите сейчас избитая в полицейском участке, а ваш сын пострадал…
Он смолк, заметив, насколько ее потрясла эта новость.
— Можете меня ненавидеть, но я искренне хочу помочь вам.
Она не ответила. Лишь посмотрела на него печальными глазами.
— Так вы принимаете мое предложение? — спросил он у совершенно измученной женщины.
Она кивнула головой, и слезы побежали по ее распухшим щекам.
— Конечно, хотя, видит Бог, не надо было вам советовать Брайену брать детей под опеку.
— Я понимаю, но клянусь, что сделаю все, что смогу, чтобы вас оправдали. Мы будем настаивать на самозащите. Завтра я приду с фотографом, и, с вашего разрешения, он сделает ваши фотоснимки. Сфотографирует он и вашего сына. Хочу, чтобы присяжные своими глазами увидели, что сделал с вами Брайен. Я хочу загладить свою вину перед вами и вашими детьми. Я хочу, чтобы вы вновь были вместе.
Слезы текли по ее лицу, когда она опять согласно кивнула.
— Спасибо вам, мистер Солье.
Дрю недовольно поморщился. Он не заслуживал ее доброты.
Позже, в то же самое утро, Лайла и Дрю подъехали к зданию суда, где их, как обычно, поджидала толпа репортеров. Лайла не могла не заметить, что сегодня Солье как-то странно неразговорчив и мрачен. По пути он не произнес ни слова.
Они вышли из экипажа, и репортеры сразу бросились к ним.
— Мисс Дю Шамп, как продвигается процесс? Она проигнорировала вопрос. Дрю взял ее под руку, и они поднялись по ступенькам к парадному входу.
Он не сказал репортерам ни единого слова, даже не поздоровался с ними. А ведь с первого дня суда он всегда общался с прессой.
— Что сегодня с тобой? — не удержалась Лайла.
— Так, есть над чем призадуматься, — признался он.
— Над чем же, если не секрет?
— Если бы я хотел поговорить об этом, я бы давно уже это сделал, — ответил Дрю, открывая дверь в зал судебных заседаний.
— Жалею, что спросила, — промолвила Лайла, растроенная тем, как он отгородился от нее.
— А куда ты сегодня уезжал из дома в такую рань?
— Срочное дело… Должен был повидаться с клиентом, — ответил Солье.
— Предполагаю, что это нечто, о чем ты мне не собираешься рассказывать.
Дрю помрачнел.
— Я не хочу это ни с кем обсуждать.
Он положил свою папку на стол, который они занимали прямо перед присяжными и судьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84