Щеки Мэг покрылись краской.– Я не служанка ему и не любовница, чтобы прислуживать, когда он принимает ванну, – произнесла она отчетливо.– Я слышал другое.– Значит, ты слушал лживые уста.Доминик фыркнул:– Это были те же уста, которые рассказывали о родовом проклятии Глендруидов.– Зима была долгой. Людям ничего не оставалось, кроме как сплетничать и ждать, когда пройдут бури.– Лежала ли ты в одной постели с Дунканом из Максвелла? – резко спросил Доминик.– Невысоко же твое мнение о собственной жене.– Твоя мать вышла замуж, будучи беременной. Ты одно время была обручена с Дунканом. Ты знала о его вероломных планах и молчала об этом. Какое же мнение я могу иметь о тебе, жена моя? Глава 10 Мэг глубоко вздохнула; в дрожащем пламени свечи заискрилось фамильное ожерелье Глендруидов.– Если бы у тебя были глаза Глендруидов, ты не думал бы обо мне так дурно, – сказала она.– У меня есть глаза, данные мне Богом, и они видят достаточно хорошо.– Если ты обо мне такого невысокого мнения, то почему ты согласился на брак? – Прежде чем произнести эти слова, Мэг уже знала ответ.– Земля и имущество, – сказала она раньше, чем Доминик успел открыть рот.– И наследники.– Ах, да. Наследники.– В отличие от Джона, – грубо заговорил Доминик, – у меня нет желания растить чужого ребенка или собственного видеть бездомным, лишенным всех прав.Мэг отвернулась так стремительно, что подол ее платья закружился подобно водовороту. Доминик успел схватить ее за руку прежде, чем Мэг оказалась вне досягаемости.– Жена, я спрашиваю тебя в третий раз. Собираешься ли ты воспитывать внебрачного ребенка Дункана?Мэг открыла было рот, чтобы ответить, но нужные слова не приходили ей на ум. Если бы она оказалась на месте Доминика и не имела бы глаз Глендруидов, тогда, быть может, и она была бы такой же подозрительной. Но тем не менее все это уязвляло ее.– Нет, – произнесла Мэг, так и не повернувшись лицом к Доминику.Ее низкий голос дрожал. Да и в ней самой все трепетало.Доминик понял, что грубо обращается с девушкой, и незаметно ослабил хватку.– Не надо бояться меня, соколенок, – мягко обратился он к ней. – Я никогда не бью птиц, лошадей и женщин.Мэг резко повернулась к нему. Бешеный блеск зеленых глаз показал Доминику, что вовсе не страх заставлял ее дрожать.Это была ярость.– Я не дрессированная обезьянка, чтобы выполнять любую команду хозяина, – проговорила Мэг сквозь зубы. – Я стояла рядом с тобой перед Господом чистой, как свежевыпавший снег, однако до сих пор я не слышала из твоих уст ничего, кроме оскорблений.С минуту Доминик молча изучал свою непокорную жену, девочку, которая оставалась рядом с ним только потому, что он держал ее за руку железной хваткой.– Ты не слышала из моих уст ничего, кроме правды, никаких оскорблений, – терпеливо начал Доминик сдавленным голосом. – Была ли твоя мать беременна, когда выходила замуж?– Да, но…– Была ли ты когда-то помолвлена с Дунканом из Максвелла?– Да, но…Доминик резко перебил Мэг:– Ты предупредила меня о засаде в церкви?По стройному телу Мэг пробежала дрожь.– Нет, – прошептала она.– Почему? Твоя привязанность к этому ублюдку настолько сильна, что ты не смогла предупредить своего суженого о готовящемся жестоком насилии?Плененная рука Мэг беспомощно дернулась, но Доминик тут же предотвратил попытку высвободиться.– Ты бы повесил Дункана, – еле слышно выговорила Мэг.– На первом попавшемся дубе.– Я не вынесла бы того, что явилась причиной его смерти.Доминик сжал губы. Он понял, что все его страхи подтвердились: его жена в самом деле была привязана к Дункану.– Казнь Дункана могла бы вызвать войну, – продолжила Мэг, – войну, которую люди из Блэкторнского поместья не смогли бы вынести.Доминик фыркнул.– Мой народ… – Голос Мэг ослабел.Легкая дрожь пробежала по ее телу. Мэг была похожа на туго натянутую струну: еще чуть-чуть – и она разорвется.– Моему народу нужен мир, чтобы выращивать урожай и воспитывать детей, – твердо сказала Мэг. – Им это просто необходимо. Ты можешь это понять?Доминик взглянул в таинственные зеленые глаза девочки, гордо защищавшей жизнь своего народа. Не свою собственную. И не жизнь Дункана.Ее народ.– Да, – наконец медленно произнес Доминик. – Это я могу понять. Каждый, кто страдал от войны, может понять, какое утешение несет мир. Именно поэтому я вернулся в Англию. Выращивать урожай, растить детей. Мир, а не война.Мэг глубоко вздохнула.– Хвала Господу! – воскликнула она. – Когда ты так осторожно держал сокола, у меня появилась надежда…Ее голос зазвучал так тихо, что слышно было, как потрескивают дрова в камине.Огрубевшими в сражениях пальцами Доминик поднял к себе лицо Мэг.– Какая надежда? – спросил он.– Что ты не тот кровожадный дьявол, о котором рассказывают страшные истории. Что в тебе есть доброта. Что…Мэг замолчала, потому что Доминик стал поглаживать большим пальцем ее нижнюю губу.– Так что? – поинтересовался он.– Я не могу думать… когда ты…– Делаю это?Мэг слабо кивнула. Этого движения оказалось достаточно, чтобы его палец коснулся и ее верхней губы. Глаза ее расширились от неожиданного ощущения. Она, не задумываясь, отпрянула назад, но Доминик удержал ее рядом с собой, обхватив другой рукой за талию.– Не надо бороться со мной, соколенок. Я – твой муж. Или мои прикосновения так неприятны тебе?– Н-нет. Я просто не ожидала, что ты будешь ласков со мной.– Почему?– Ты дурно обо мне думаешь, – слабо шепнула Мэг.– Я думаю, как мужчина, который не знает своей жены. Для того чтобы мое мнение изменилось, мне надо узнать тебя получше, не так ли?Глаза Мэг расширились. Она задумалась, оценивая, сказал ли он правду или солгал, проверяя его так же тщательно, как и он сам взвешивал каждый свой поступок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83