— Слушайте.
Глава четырнадцатая
Через пять дней после этого разговора Мортимер Бэббакум стоял вечером в тени подъезда на Кинг-стрит, наблюдая, как вдова его дяди поднимается по пологим ступеням невзрачного входа в танцевальный зал «Алмак».
— Вот и все, — вздохнув то ли с облегчением, то ли с разочарованием, он и сам не знал, Мортимер повернулся к своему спутнику. — Она вошла, нет смысла наблюдать дальше.
— Нет, есть, — холодно прошипел Джолифф, с которого за последнюю неделю слетел весь лоск. — Идите туда, Мортимер, и не спускайте глаз с вашей родственницы. Я хочу знать все: с кем она танцует, кто приносит ей лимонад — все! Вам ясно?
Мортимер вцепился в дверной косяк, его облегчение быстро улетучилось. Мрачно хмурясь, он кивнул.
— Не думаю, что от этого будет польза, — проворчал он.
— И не думайте, Мортимер. Просто делайте, что я вам приказываю. — Джолифф изучал в полутьме лицо Мортимера, некрасивое и круглое, лицо человека легко управляемого и, как часто бывает в таких случаях, подверженного приступам беспомощного упрямства. — Постарайтесь воскресить хоть немного прежнего энтузиазма. Вспомните, как дядя пренебрег вашими претензиями на опекунство кузины и назначил такую молодую женщину, как ваша тетя, — разве это не оскорбительно!
Мортимер заерзал, дергая пухлую нижнюю губу.
— Да, в самом деле.
— Действительно. Кто такая Люсинда Бэббакум? Просто еще одна красотка, сумевшая обвести вокруг пальца вашего дядюшку.
— Совершенно верно, — кивнул Мортимер. — И не забывайте, я ничего не имею против нее, но любой признает, что дядя Чарльз поступил несправедливо, оставив все ей, а мне — просто бесполезную землю.
Джолифф самодовольно улыбнулся.
— Безусловно. Вы просто собираетесь исправить несправедливость вашего дяди. Помните об этом, Мортимер. — Он хлопнул Мортимера по плечу и подтолкнул к «Алмаку». — Я подожду новостей в вашей квартире.
Мортимер кивнул. Распрямив сутулые плечи, он направился к священному порталу.
В глубине благословенных залов Люсинда кивала, улыбалась и болтала с уверенной легкостью, хотя ее мысли метались по бесконечному кругу между предположениями и фактами. Гэрри возил ее кататься в Гайд-парк все прошедшие пять дней, хотя и ненадолго. Он без предупреждения появлялся каждый вечер — просто стоял внизу лестницы, ожидая их, чтобы сопровождать на балы и приемы, — не отходил от нее ни на шаг, но и не говорил ни слова о своих намерениях.
Она перестала испытывать нетерпение, даже досаду — ее охватило ощущение неизбежности.
Люсинда выдавила улыбку и подала руку мистеру Драмкотту, не очень молодому джентльмену, недавно обручившемуся с юной леди, впервые выехавшей в свет в этом сезоне.
— Прошу вас, окажите честь вашему покорному слуге, подарите мне эту кадриль, миссис Бэббакум.
Люсинда приняла приглашение с улыбкой, но поймала себя на том, что оглядывает зал, и вздохнула. Конечно, она должна радоваться, что Гэрри не явился сегодня вечером: это была бы последняя капля.
Совершенно ясно, что он собирается жениться на ней. Но почему он публично подчеркивает свое намерение? Его возможный мотив приводил ее в уныние. Воспоминание о его первом предложении — и собственном отказе — мучило ее. Тогда она не знала о леди Колби и о том, как та отвергла любовь Гэрри. Ее собственный отказ был вызван верой в то, что он любит ее и, если его подтолкнуть, признается в своей любви. Она жаждала услышать его признание, но все больше и больше сомневалась, нужно ли это ему.
Она не могла избавиться от мысли, что он загоняет ее в угол, что его поведение рассчитано на то, чтобы сделать невозможным ее второй отказ. Если после всех его продуманных спектаклей она снова откажет ему, все сочтут ее бессердечной или, как сказал бы Сим, «чокнутой».
Люсинда скривилась и поспешно замаскировала выражение своего лица улыбкой. Когда они добрались до последних фигур кадрили, мистер Драмкотт, прищурившись, озабоченно посмотрел на нее, и она выдавила еще одну улыбку — пародию на улыбку, учитывая ее истинное состояние. Видимо, ей придется принять следующее предложение Гэрри, даже если вместе с рукой он не предложит ей свое сердце.
Кадриль закончилась, Люсинда опустилась в последнем изысканном реверансе. Поднимаясь, она расправила плечи и решительно поблагодарила мистера Драмкотта, убеждая себя, что не должна больше грустить над мотивами столь странного поведения Гэрри. Возможно, есть и другое объяснение.
Именно в этот момент объект ее мыслей сидел за столом в своей библиотеке, одетый в черный фрак и черные панталоны до колен — подобный наряд он считал давно вышедшим из моды.
— Что вы узнали? — Гэрри оперся локтями о стол, в упор глядя на Солтера.
— Достаточно, чтобы взять след. — Солтер уселся напротив Гэрри. Долиш, проводивший его сюда, закрыл дверь и, опершись о нее, сложил руки на груди. Солтер достал блокнот. — Во-первых, этот Джолифф гораздо хуже, чем мы думали. Настоящий мошенник, специализируется на дружбе с простофилями, предпочтительно только что прибывшими в город, легковерными и обычно молодыми, хотя теперь, когда он сам постарел, его жертвы также стали постарше. Давняя история, но прижать его нечем. В последнее время, однако, кроме своей обычной деятельности, Джолифф пристрастился к игре, и не только в игорных домах. Говорят, что он очень много должен — целое состояние, — но не своим партнерам, с ними он расплатился. Все указывает на то, что Джолифф попал в лапы настоящему кровопийце — некоему типу, который ссужает деньги. На него нет никакой информации, кроме того, что он не любит долго ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82