– Не понимаю, каким образом кто-то узнал о нас с Норой, – честно признался лакей, и Колин с некоторым сожалением мгновенно понизил свою оценку этого человека, учитывая запертую дверь спальни графини и тот факт, что любой дворецкий, заслуживающий, чтобы ему платили, заинтересуется, куда исчезает один из лакеев. А еще скрипучая кровать.
«К тому же любовь слепа и глуха, поэтому подвержена всякого рода напастям», – мрачно подумал Колин. Его напасти начались в пабе и едва не закончились на виселице.
– Что это был за человек? Джентльмен? Простолюдин? Слуга? – спросила Мэдлин.
Ее командный тон заставил Гарри впервые посмотреть чуть выше дула пистолета, на нее. На его лице вспыхнуло и тут же исчезло жаждущее, умеющее ценить, почти испуганное выражение. «Рефлекс», – подумал Колин. У любого сильного мужчины наблюдается такая реакция на женщину, которую он чувствует, что не сможет получить, или которой, возможно, не сможет соответствовать. Интересно наблюдать эту реакцию на лице другого человека. Неужели Мэдлин Гринуэй всегда вызывала такую реакцию?
Гарри вздохнул, сделал глубокий выдох и задумался, откинув назад голову.
– Речь у него была как у джентльмена. Очень вежливая. Но мне показалось, что он не джентльмен. У него вид как… как у адвоката.
– Откуда такая мысль?
– Он напомнил мне мистера Патона, управляющего графа. Его… манера одеваться. Манера говорить. Походка. – Гарри поднял глаза, оценивая компанию и подбор слов. – Этот человек был другим, – заключил он.
– Вы можете его описать? – спросил Колин. – Как он выглядел?
– Разжиревший. – Гарри взмахнул рукой, показывая размеры живота незнакомца. – Мне кажется, средних лет. В очках, поэтому я не смог хорошо рассмотреть его глаза, а он ни разу не посмотрел на меня. Одежда очень простая, темного цвета, поэтому меня поразили его необычные пуговицы у него на камзоле.
– Необычные пуговицы? – быстро переспросил Колин.
– Да-да. Не из меди, не из серебра, какие я много раз видел у нас на званых обедах и прочих мероприятиях. Белые… блестящие, как крошечные осколки луны, размером… – Гарри прочертил пальцем в воздухе кружок, – с шиллинг. Сюртук был застегнут на все пуговицы, повязан шейный платок, но пуговицы отражали свет, поэтому я заметил.
Как крошечные осколки луны. Хладнокровное и отвратительное подозрение зародилось у Колина где-то в глубине души.
– Миссис Грин… – осторожно начал он, – покажите Гарри рукоятку вашего пистолета, если можно.
Мэдлин бросила на него недоуменный взгляд, потом заблокировала кремниевый замок и развернула пистолет так, чтобы лакею был виден силуэт женщины на перламутре рукоятки.
Лакей подался вперед.
– Да-да, похоже, – выдохнул он. – Красиво, правда? Напоминает луну, но только с радугой на ней, – Гарри взглянул в сторону графини, возможно, напрашиваясь на новую униформу с перламутровыми пуговицами.
– Это перламутр, Гарри, – поучительным тоном сказала Элеонора. – В библиотеке есть китайские витражи, инкрустированные перламутром, а еще стулья в гостиной Монти. Черные лакированные стулья.
– Перламутр, – повторил Гарри. Похоже, ему доставляло удовольствие узнавать что-то новое и повышать свое образование. – Значит, пуговицы были перламутровыми.
– И этот человек ни разу не назвал вам своего имени? – поинтересовался Колин. – Может быть, вы видели, как он садился или выходил из экипажа, может быть, он ехал верхом, если верхом, то в какую сторону?
– Он всегда подходил ко мне на улице, мистер Эверси, и приносил с собой деньги, чтобы я отдал их мистеру Крокеру.
– Двадцать пять фунтов?
– Я никогда не смотрел, мистер Эверси, – ответил Гарри. – Деньги находились в крошечном кошельке.
– А он всегда был одет в этот сюртук, Гарри?
– Дважды, насколько я помню.
– Сколько раз в качестве посыльного вы посещали «Логово тигра»?
– Всего три раза, мистер Эверси. Два раза, чтобы встретиться с мистером Крокером. Я приносил деньги дважды. Третий раз меня попросили принести деньги Хорасу.
Наступила тишина. Колину потребовалась секунда, чтобы задать вопрос:
– Для кого?
– Для Хораса Пила, мистер Эверси. Вы должны его знать, он пьет повсюду. Это человек, у которого…
– Собака на трех ногах, – договорил за него Колин.
Ничего нельзя понять. Тот человек, который заплатил, чтобы добиться признания вины Колина в убийстве с помощью исчезновения Хораса Пила, заплатил также за то, чтобы спасти Колину жизнь и убить женщину, нанятую для его спасения.
В этом не прослеживалось руки Редмондов, в этом не было той хладнокровной ловкости, с которой они все выполняли. Но и Эверси никогда бы ничего не сделали так нескладно или так нерешительно. И потом Колин не мог даже представить себе, чтобы кто-то в его семье попытался убить женщину. Маркус…
Может, на самом деле Маркус заплатил Хорасу Пилу, чтобы тот исчез, а потом испытывал угрызения совести?
Колин почувствовал холодную испарину, выступившую на затылке. Он сделал глубокий вдох, затем – выдох, пытаясь успокоиться. Он обдумает все это позднее, сейчас необходимо собрать факты и сделать это быстро.
– Итак, вы отдали деньги Хорасу Пилу. Когда это произошло?
– Вы уже были в тюрьме, мистер Эверси. Это было… две недели назад. В среду, когда я работал полдня. Дело в том, что, когда я увидел его впервые, он вел себя намного увереннее. Во время двух следующих встреч… он нервничал.
Раздался стук в дверь. Все замерли.
– Шкаф, – прошептала графиня.
Мэдлин, Колин и Гарри с трудом втиснулись в шкаф и попытались закрыть дверцу, но для троих там было слишком мало места. Колику пришлось двумя руками обнять Мэдлин, а фалда лакейского камзола так и осталась торчать в дверце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87