сказал буржуа, протягивая к себе названный предмет своей длинной ногой: он не хотел отходить от окошка, чтобы торговец не смог от него улизнуть.
И тут же, нагнувшись через балкон, он положил каску прямо в руки торговца.
– Вы меня знаете? – переспросил тот. – То есть вам показалось, будто вы меня знаете.
– Да нет же, я вас отлично знаю. Ведь вы…
Буржуа, казалось, искал в своей памяти. Торговец ждал, не шевелясь.
– Ведь вы Никола…
Лицо торговца исказилось, каска в его руке задрожала.
– Никола?! – повторил он.
– Никола Трюшу, торговец скобяными изделиями с улицы Коссонери.
– Нет, нет, – ответил торговец. Он улыбнулся и вздохнул, словно у него гора с плеч свалилась.
– Не важно, у вас честное лицо. Так вот, я бы продал полные доспехи, – кирасу, наручни и шпагу.
– Учтите, сударь, что это запрещенный род торговли.
– Знаю, тот, у кого вы только что купили кирасу, кричал об этом достаточно громко.
– Вы слышали?
– Отлично слышал. Вы очень щедро расплатились. Это-то и навело меня на мысль договориться с вами. Но будьте спокойны, я не вымогатель, так как знаю, что такое коммерция. Я сам в свое время торговал.
– А, и чем же именно?
– Что я продавал?
– Да.
– Льготы и милости.
– Отличное предприятие.
– Да, я преуспел и теперь, как видите, – буржуа.
– С чем вас и поздравляю.
– Поэтому я любитель удобств и продаю старое железо, которое только место занимает.
– Вполне понятно.
– У меня имеются также набедренник и еще перчатки.
– Но мне всего этого не нужно.
– Мне тоже.
– Я бы взял только кирасу.
– Вы покупаете только кирасы?
– Да.
– Странно. Ведь вы же в конце концов все перепродаете на вес, так вы, по крайней мере, сами заявляли, а железо всегда железо.
– Это верно, но, знаете ли, предпочтительно…
– Как вам угодно: купите одну кирасу.., или, пожалуй, вы правы: не надо ничего покупать.
– Что вы хотите сказать?
– Хочу сказать, что в такое время, как наше, оружие может каждому пригодиться.
– Что вы! Сейчас ведь мир.
– Друг любезный, если бы у нас царил мир, никто бы, черт возьми, не стал скупать кирасы. Мне вы этого не рассказывайте.
– Сударь!
– Да еще скупать их тайком.
Торговец сделал движение, видимо, намереваясь удалиться.
– Но, по правде-то сказать, чем больше я на вас гляжу, – сказал буржуа, – тем сильнее во мне уверенность, что я вас знаю. Нет, вы не Никола Трюшу, но я вас все-таки знаю.
– Молчите.
– И если вы скупаете кирасы…
– Так что же?
– Так я уверен, ради дела, угодного богу.
– Замолчите!
– Я от вас просто в восторге, – произнес буржуа, протягивая с балкона длиннющую руку, которая крепко вцепилась в руку торговца.
– Но вы-то сами кто такой, черт побери?
– Я – Робер Брике, по прозванию гроза еретиков, лигист и пламенный католик. Теперь я вас безусловно узнал.
Торговец побледнел как мертвец.
– Вы Никола… Грембло, кожевенщик из «Бескостной коровы».
– Нет, вы ошиблись. Прощайте, мэтр Робер Брике, очень рад, что с вами познакомился.
И торговец повернулся спиной к балкону.
– Что же это, вы хотите уйти?
– Как видите.
– И не возьмете у меня доспехов?
– Я же сказал вам, что у меня нет денег.
– Я пошлю с вами своего слугу.
– Это невозможно.
– Как же нам тогда сделать?
– Да никак: останемся каждый при своем.
– Ни за что, разрази меня гром, уж очень мне хочется покороче с вами познакомиться.
– Ну, а я хочу поскорее с вами распрощаться, – ответил торговец. Решив на этот раз бросить свои кирасы и все потерять, лишь бы его не узнали, он дал тягу.
Но от Робера Брике было не так-то легко избавиться. Он перекинул ногу через перила балкона, спустился на улицу, причем ему даже почти не пришлось делать прыжка, и, пробежав шагов пять-шесть, догнал торговца.
– Что, вы с ума сошли, приятель? – спросил он, кладя свою большую руку на плечо бедняги. – Если бы я был вам недруг и хотел, чтобы вас арестовали, мне стоило бы только крикнуть: как раз сейчас стража проходит по улице Августинцев. Но черт меня побери, если я не считаю вас своим другом. И вот вам доказательство: теперь-то я безусловно припоминаю ваше имя.
На этот раз торговец рассмеялся.
Робер Брике загородил ему дорогу.
– Вас зовут Никола Пулен, – сказал он, – вы чиновник парижского городского суда. Я же помнил, что тут не без какого-то Никола.
– Я погиб! – прошептал торговец.
– Наоборот: вы спасены, разрази меня гром. Никогда вы не сможете совершить ради святого дела все то, что намерен совершить я.
Никола Пулен застонал.
– Ну, ну, мужайтесь, – сказал Робер Брике. – Придите в себя. Вы обрели брата, брата Робера Брике. Возьмите одну кирасу, а я возьму две других. Сверх того я дарю вам свои наручни, набедренники и перчатки. А теперь – вперед и да здравствует Лига!
– Вы пойдете со мной?
– Я помогу вам донести куда следует доспехи, благодаря которым мы одолеем филистимлян: указывайте дорогу, я следую за вами.
В душу несчастного судейского чиновника запала, правда, искра вполне естественного подозрения, но она погасла, едва вспыхнув.
«Если бы он хотел погубить меня, – подумал Пулен, – стал бы он признаваться, что я ему знаком?»
Вслух же он сказал:
– Что ж, раз вы непременно этого желаете, пойдемте со мной.
– На жизнь и на смерть с вами! – вскричал Робер Брике, сжимая в своей руке руку вновь обретенного союзника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39