– Как же его зовут?
– Джузеппе Бальзамо.
– Неужели у вас нет никакого средства его разыскать?
– Я подумаю, герцог. Мне кажется, среди моих знакомых есть такие, кто его знает.
– Отлично! Однако следует поторопиться, графиня. Уже без четверти час.
– Я готова. Карету!
Спустя десять минут графиня Дю Барри и герцог де Ришелье уехали на охоту.

Глава 10.
ОХОТА НА КОЛДУНА

Длинная вереница карет тянулась по всей аллее в лесу Марли, где король собирался поохотиться.
Это была, что называется, послеобеденная охота.
Людовик XV в последние годы жизни не охотился больше с ружьем, не занимался псовой охотой. Он довольствовался зрелищем.
Те из наших читателей, кому доводилось читать Плутарха, помнят, быть может, повара Марка Антония, который каждый час насаживал кабана на вертел, чтобы из пяти-шести поджаривавшихся кабанов хотя бы один был любую минуту готов к тому времени, когда Марк Антоний сядет за стол.
Конечно, Марк Антоний управлял Малой Азией, и у него было великое множество дел: он вершил суд, а так как сицилийцы – большие мошенники – подтверждением тому являются слова Ювеналия, – Марк Антоний действительно был очень занят. И у него всегда были наготове пять-шесть жарких на вертеле на случай, если его обязанности судьи позволят ему съесть кусочек.
У Людовика XV был в точности такой же обычай. Для послеобеденной охоты ему отлавливали накануне две-три лани и выпускали их с промежутком в час; одну из них король мог подстрелить в зависимости от расположения духа либо в самом начале охоты, либо позже.
В этот день его величество объявил, что будет охотиться до четырех часов. Итак, была выбрана лань, выпущенная в полдень: она должна была за это время успеть прибыть к месту охоты.
Графиня Дю Барри дала себе слово так же преданно следовать за королем, как сам король обещал следовать за ланью.
Однако человек предполагает, а Бог располагает. Непредвиденное стечение обстоятельств изменило хитроумный план графини Дю Барри.
Случай оказался для нее почти столь же капризным противником, как она сама.
Итак, графиня догоняла короля, беседуя о политике с герцогом де Ришелье, а король догонял лань. Герцог и графиня раскланивались с встречавшимися по дороге знакомыми. Вдруг они заметили шагах в пятидесяти от дороги, под восхитительным навесом из листвы, разбитую вдребезги коляску, опрокинутую колесами кверху; два вороных коня в это время мирно пощипывали один – кору бука, другой – мох, росший у него под копытами.
Лошади графини Дю Барри – великолепная упряжка, подарок короля – оставили далеко позади все другие экипажи и первыми подъехали к разбитой коляске.
– Смотрите, какое несчастье! – спокойно обронила графиня.
– Да, в самом деле, – согласился герцог де Ришелье с тою же невозмутимостью: при дворе сентиментальность была не в чести, – да, коляска разбита вдребезги.
– Уж не мертвый ли вон там, в траве? – продолжала графиня. – Взгляните, герцог.
– Не думаю: там что-то шевелится.
– Мужчина или женщина?
– Я плохо вижу.
– Смотрите: нам кланяются!
– Ну, значит, живой!
Ришелье на всякий случай приподнял треуголку.
– Графиня! – пробормотал он. – Мне кажется, я узнаю…
– Я тоже.
– Это его высокопреосвященство принц Людовик. – Да, кардинал де Роан.
– Какого черта он здесь делает? – спросил герцог.
– Давайте посмотрим, – отвечала графиня. – Шампань, к разбитой карете, живо!
Кучер графини свернул с дороги и поехал среди высоких деревьев.
– Могу поклясться, что это действительно кардинал, – подтвердил Ришелье.
В самом деле, это был его высокопреосвященство; он разлегся в траве, ожидая, когда покажется кто-нибудь из знакомых.
Увидев, что графиня Дю Барри к нему приближается, он поднялся на ноги.
– Мое почтение, графиня! – проговорил он.
– Как, это вы, кардинал?
– Я самый.
– Пешком?
– Нет, сидя.
– Вы не ранены?
– Ничуть.
– А каким образом вы оказались в таком положении?
– Не спрашивайте, графиня. Ах, эта скотина, мой кучер! И я еще вывез этого бездельника из Англии!.. Я приказал ему ехать напрямик через лес, чтобы нагнать охоту, а он так круто повернул, что вывалил меня и разбил мою лучшую карету.
– Не стоит горевать, господин кардинал, – молвила графиня, – французский кучер разбил бы вам голову или, по крайней мере, переломал бы ребра.
– Возможно, вы правы.
– Ну так утешьтесь поскорее!
– Я рассуждаю философски, графиня. Вот только я буду вынужден ждать, а это смерти подобно.
– Зачем же ждать, принц? Роан будет ждать?
– Придется!
– Нет, я скорее сама выйду из кареты, нежели оставлю вас здесь.
– Признаться, мне неловко, графиня.
– Садитесь, принц, садитесь.
– Благодарю вас, графиня. Я подожду Субиза, он участвует в охоте и непременно должен здесь проехать с минуты на минуту.
– А если он поехал другой дорогой?
– Это не имеет значения.
– Ваше высокопреосвященство, прошу вас!
– Нет, благодарю.
– Да почему?
– Мне не хочется вас стеснять.
– Кардинал! Если вы откажетесь сесть в карету, я прикажу выездному лакею нести за мной шлейф и побегу по лесу, подобно дриаде.
Кардинал улыбнулся и подумал, что, если он станет упорствовать, это может быть дурно истолковано графиней. Он решился сесть в ее карету.
Герцог уступил место на заднем сиденье и перешел на переднее.
Кардинал упорствовал, но герцог был непреклонен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35