ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
!
Итак, в тот день, когда у меня не осталось ни одного пенса, я вышла из дома, чтобы попросить у булочника кусок хлеба.
Увидев меня, он отрезал обычную порцию хлеба.
– Нет, это слишком много, – заметила я.
– Почему же?
– Потому что у меня уже нет денег и я пришла попросить у вас хлеба как подаяния.
Булочник разрезал кусок на две части и дал мне меньшую из двух половин.
– Скажите, правда ли то, что говорят в деревне? – л спросил он.
– А что говорят?
– Говорят, что однажды ночью вы были на горе вместе с пастухом из Нарберта и нищим и что там вы продали душу Сатане и с тех пор не испытываете никакой из нужд рода человеческого?
– Если бы я и продала душу Сатане, то только ради спасения моей дочери и, следовательно, тогда она не была бы мертва; если бы я не испытывала никакой из нужд рода человеческого, я не пришла бы просить у вас кусок хлеба.
Пожав плечами, я возвратилась в пасторский дом.
Теперь мне стал понятен ужас, который я внушала крестьянам.
Меня подозревали в сношениях с врагом рода человеческого.
Я поняла, что все эти слухи распространяют дети пастора, и моя ненависть к ним стала еще сильней.
Возвращаясь домой, я всегда приходила посидеть на кладбище между могилами дочери и мужа.
С большим трудом я принесла туда большой камень и целыми часами сидела на нем неподвижно, согнувшись, жив руки на коленях, ничего вокруг не замечая, погрузившись в одно воспоминание и обдумывая одну и ту же мысль.
Затем наступал вечер, и я возвращалась в свою комнату, еще в одну могилу, единственное преимущество которой по сравнению с другими могилами состояло в том, что она была пустой.
И вот вчера вечером, 27 сентября, когда я собралась уходить с кладбища, калитка в ограде между кладбищем и пасторским двором оказалась запертой.
То была новая злая выходка пасторских близнецов.
Сомневаться в этом не приходилось: подняв голову, я увидел их лица в открытом чердачном окне.
Окно это выходило на кладбище.
Оба забрались на чердак, чтобы оттуда со злорадством наблюдать за моим замешательством.
Я даже не пыталась открыть эту калитку, что несомненно не удалось бы, и направилась к главному входу на кладбище, но ворота там тоже оказались запертыми.
Тогда я возвратилась и села на свой камень.
Разве не здесь я проводила часть моей жизни?
Какая разница, когда оставаться здесь: днем или ночью?
Правда, ночью становилось холоднее, но разве я ощущала холод?
В пять часов утра через главный вход пришел могильщик, чтобы наметить место для новой могилы.
Он нашел меня закоченевшей, неподвижной и онемелой, словно статуя, на том же месте, где я сидела накануне.
Могильщик подошел ко мне, потряс за плечо и разбудил меня.
Выйдя через открытые ворота и не вымолвив ни слова, я, словно привидение, обогнула площадь и возвратилась в свою комнату.
Близнецы, едва проснувшись, помчались к калитке, соединяющей двор пасторского дома с кладбищем.
Она по-прежнему была заперта.
Дети осторожно ее приоткрыли и осмотрели кладбище.
Меня там уже не было.
Могильщик тоже ушел оттуда.
Как же дама в сером вышла оттуда?
Быть может, она не ушла с кладбища, а спряталась в каком-нибудь его уголке? Быть может, за каким-нибудь кладбищенским деревом она нашла укрытие от ночного холода?
Близнецы не отважились ступить за кладбищенскую ограду, так как я вызывала у них ужас, который был ничуть не меньше их любопытства.
Они поднялись на чердак, где я их заметила накануне: дверь его соседствует с дверью моей комнаты.
Осматривая кладбище с чердака, дети убедились, что оно совершенно безлюдно.
Я угадывала и словно видела воочию весь этот их ловкий прием, поскольку слышала быстрый топот их ног по лестнице.
Спускаясь с чердака, близнецы вновь прошли перед моей дверью, но на этот раз они здесь остановились.
Вернулась я в свою комнату или не вернулась? Вот что они решили выяснить.
Сделать это было очень просто: стоило только посмотреть в замочную скважину.
Увы, в моем безмерном горе мне не следовало обращать внимания на злые выходки детей.
Однако, напротив, их преследования становились для меня нестерпимы.
В тот миг, когда они наклонились, чтобы посмотреть в замочную скважину, я рывком открыла дверь и, появившись на пороге, грозная, с поднятой рукой, крикнула им:
– Дрянные мальчишки!..
От неожиданности они закричали и бросились бежать вниз по лестнице.
Но лестница была крутой и узкой, старший брат налетел на младшего и столкнул его со ступеньки…
Послышался возглас ужаса, сильный удар, а вслед за ним крик боли.
Я захлопнула дверь, вся дрожа от испуга.
Мне стало ясно: только что случилось большое несчастье и я стала его невольной причиной.
Вслед за криком боли послышался беспорядочный топот, плач, рыдания.
Затем кто-то, тяжело ступая, поднялся по лестнице.
Дверь открылась; на пороге стоял пастор с окровавленным сыном на руках.
У ребенка был разбит череп.
– Несчастная! – произнес пастор. – Смотри, что ты наделала!
Я могла бы рассказать, как все произошло; я могла бы рассказать о постоянном преследовании со стороны этих двух злобных близнецов; но что скажешь отцу, оплакивающему сына?!
Я накинула на голову покрывало и не произнесла в ответ ни слова.
В эту минуту ребенок вздохнул.
– О! – воскликнул его отец. – Он еще жив… На помощь! На помощь!
И он стремительно сбежал вниз по лестнице, думая теперь только об одном – о том, что его ребенок жив и, быть может, еще есть время его спасти.
Послали за врачом в Мил форд.
Он приехал.
Это был тот самый врач, который лечил Бетси.
В три часа пополудни он поднялся ко мне.
– Ну как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250
Итак, в тот день, когда у меня не осталось ни одного пенса, я вышла из дома, чтобы попросить у булочника кусок хлеба.
Увидев меня, он отрезал обычную порцию хлеба.
– Нет, это слишком много, – заметила я.
– Почему же?
– Потому что у меня уже нет денег и я пришла попросить у вас хлеба как подаяния.
Булочник разрезал кусок на две части и дал мне меньшую из двух половин.
– Скажите, правда ли то, что говорят в деревне? – л спросил он.
– А что говорят?
– Говорят, что однажды ночью вы были на горе вместе с пастухом из Нарберта и нищим и что там вы продали душу Сатане и с тех пор не испытываете никакой из нужд рода человеческого?
– Если бы я и продала душу Сатане, то только ради спасения моей дочери и, следовательно, тогда она не была бы мертва; если бы я не испытывала никакой из нужд рода человеческого, я не пришла бы просить у вас кусок хлеба.
Пожав плечами, я возвратилась в пасторский дом.
Теперь мне стал понятен ужас, который я внушала крестьянам.
Меня подозревали в сношениях с врагом рода человеческого.
Я поняла, что все эти слухи распространяют дети пастора, и моя ненависть к ним стала еще сильней.
Возвращаясь домой, я всегда приходила посидеть на кладбище между могилами дочери и мужа.
С большим трудом я принесла туда большой камень и целыми часами сидела на нем неподвижно, согнувшись, жив руки на коленях, ничего вокруг не замечая, погрузившись в одно воспоминание и обдумывая одну и ту же мысль.
Затем наступал вечер, и я возвращалась в свою комнату, еще в одну могилу, единственное преимущество которой по сравнению с другими могилами состояло в том, что она была пустой.
И вот вчера вечером, 27 сентября, когда я собралась уходить с кладбища, калитка в ограде между кладбищем и пасторским двором оказалась запертой.
То была новая злая выходка пасторских близнецов.
Сомневаться в этом не приходилось: подняв голову, я увидел их лица в открытом чердачном окне.
Окно это выходило на кладбище.
Оба забрались на чердак, чтобы оттуда со злорадством наблюдать за моим замешательством.
Я даже не пыталась открыть эту калитку, что несомненно не удалось бы, и направилась к главному входу на кладбище, но ворота там тоже оказались запертыми.
Тогда я возвратилась и села на свой камень.
Разве не здесь я проводила часть моей жизни?
Какая разница, когда оставаться здесь: днем или ночью?
Правда, ночью становилось холоднее, но разве я ощущала холод?
В пять часов утра через главный вход пришел могильщик, чтобы наметить место для новой могилы.
Он нашел меня закоченевшей, неподвижной и онемелой, словно статуя, на том же месте, где я сидела накануне.
Могильщик подошел ко мне, потряс за плечо и разбудил меня.
Выйдя через открытые ворота и не вымолвив ни слова, я, словно привидение, обогнула площадь и возвратилась в свою комнату.
Близнецы, едва проснувшись, помчались к калитке, соединяющей двор пасторского дома с кладбищем.
Она по-прежнему была заперта.
Дети осторожно ее приоткрыли и осмотрели кладбище.
Меня там уже не было.
Могильщик тоже ушел оттуда.
Как же дама в сером вышла оттуда?
Быть может, она не ушла с кладбища, а спряталась в каком-нибудь его уголке? Быть может, за каким-нибудь кладбищенским деревом она нашла укрытие от ночного холода?
Близнецы не отважились ступить за кладбищенскую ограду, так как я вызывала у них ужас, который был ничуть не меньше их любопытства.
Они поднялись на чердак, где я их заметила накануне: дверь его соседствует с дверью моей комнаты.
Осматривая кладбище с чердака, дети убедились, что оно совершенно безлюдно.
Я угадывала и словно видела воочию весь этот их ловкий прием, поскольку слышала быстрый топот их ног по лестнице.
Спускаясь с чердака, близнецы вновь прошли перед моей дверью, но на этот раз они здесь остановились.
Вернулась я в свою комнату или не вернулась? Вот что они решили выяснить.
Сделать это было очень просто: стоило только посмотреть в замочную скважину.
Увы, в моем безмерном горе мне не следовало обращать внимания на злые выходки детей.
Однако, напротив, их преследования становились для меня нестерпимы.
В тот миг, когда они наклонились, чтобы посмотреть в замочную скважину, я рывком открыла дверь и, появившись на пороге, грозная, с поднятой рукой, крикнула им:
– Дрянные мальчишки!..
От неожиданности они закричали и бросились бежать вниз по лестнице.
Но лестница была крутой и узкой, старший брат налетел на младшего и столкнул его со ступеньки…
Послышался возглас ужаса, сильный удар, а вслед за ним крик боли.
Я захлопнула дверь, вся дрожа от испуга.
Мне стало ясно: только что случилось большое несчастье и я стала его невольной причиной.
Вслед за криком боли послышался беспорядочный топот, плач, рыдания.
Затем кто-то, тяжело ступая, поднялся по лестнице.
Дверь открылась; на пороге стоял пастор с окровавленным сыном на руках.
У ребенка был разбит череп.
– Несчастная! – произнес пастор. – Смотри, что ты наделала!
Я могла бы рассказать, как все произошло; я могла бы рассказать о постоянном преследовании со стороны этих двух злобных близнецов; но что скажешь отцу, оплакивающему сына?!
Я накинула на голову покрывало и не произнесла в ответ ни слова.
В эту минуту ребенок вздохнул.
– О! – воскликнул его отец. – Он еще жив… На помощь! На помощь!
И он стремительно сбежал вниз по лестнице, думая теперь только об одном – о том, что его ребенок жив и, быть может, еще есть время его спасти.
Послали за врачом в Мил форд.
Он приехал.
Это был тот самый врач, который лечил Бетси.
В три часа пополудни он поднялся ко мне.
– Ну как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250