Ну и как прошла ваша встреча?– Чудесно. – Ханна надкусила булочку и слизнула с уголка губ крошку. В это время Маркус случайно взглянул в окно и увидел, что супруги Редли садятся в карету, стоящую в конце улицы.– Они меня поблагодарили, – рассеянно пробормотал он. – Можно сказать, осыпали благодарностями. Вы не находите это странным? Интересно, что их на это подвигло? Во время нашей последней встречи Редли был откровенно недоволен мной, а сегодня его жена чуть не бросилась ко мне в объятия. С чего бы это?– Играть на деньги грешно и аморально, – чопорно заявила Ханна. – К тому же жестоко отнимать у человека дом только потому, что случайно ему выпала «тройка», а не «десятка».– Альберту Редли пятьдесят лет. Вы вполовину младше, а потворствуете его порокам.– Думаю, долг истинного христианина – дать другому христианину шанс исправиться. Он скорее извлечет урок из прощения, а не тогда, когда его оставят без гроша за душой.– Вот, значит, как? – Маркус отвернулся от окна. Редли уехали, и ему хотелось послушать, как она будет оправдываться. – А вы знаете, сколько он понаделал долгов?Ханна негромко прищелкнула языком.– Я знаю одно: он совершил ошибку.– Ошибку?.. Ну да, если считать ошибкой беспробудное пьянство и привычку ставить на кон все, включая собственный дом.– Ну, а как тогда вы это назовете? И потом, разве вы сами никогда не ошибались?– Я никогда не рисковал тем, что мне дорого, и уж тем более не доверял самое дорогое капризным картам. По мне, это не ошибка, а самая настоящая глупость.Ханна неожиданно вскочила.– Если он глуп, зачем же вы играли с ним? Это значит, что вы воспользовались ошибками человека, которому спиртное затуманило рассудок.– Воспользовался? – Маркус шагнул к Ханне, с удовольствием отмечая, что ее христианский апломб постепенно сходит на нет при его приближении. – А может, это Редли воспользовался остальными игроками, делая безумные ставки? Зачем это ему понадобилось? Он хотел обобрать других, а вы его защищаете.– Вы отняли у этого человека закладную на дом. – Ханна вскинула подбородок.– Да, и что? Вы знаете, сколько стоит эта бумага?– Нет. – В ее синих глазах сверкнул вызов.Мягко ступая, Маркус приблизился к ней. Боже, кто бы мог подумать, что вдове священника так к лицу шелк с кружевами? Когда он подошел совсем близко, Ханна вдруг отстранилась и начала расхаживать по комнате.– Послушайте, какое это имеет значение! Я объяснила ему, что играть в карты грешно, и простила долг.– Что? – Маркус застыл, словно громом пораженный. – Да как вы смеете распоряжаться тем, что вам не принадлежит?Ханна стремительно повернулась к герцогу:– Но я же ваша жена, стало быть, мы одно целое. В Библии говорится: «Они уже не двое, но одна плоть». В качестве половинки целого я решила простить Редли долг.«Они уже не двое, но одна плоть»… Эх, зря она процитировала этот отрывок. Маркуса уже несколько дней кряду мучили мысли о подобном слиянии.Ханна стояла, заведя руки назад и опершись о стол, падавшие сбоку солнечные лучи окутывали ее мягким светом. При виде этой сладостной картины Маркус задержал дыхание.Когда он приблизился к Ханне на расстояние фута, она против его ожидания не отступила и держалась спокойно.– Двадцать тысяч фунтов, – холодно сказал Маркус. – Редли проиграл двадцать тысяч фунтов. Что ему стоило остановиться после пяти, десяти, семнадцати тысяч? Мне не нужна его закладная, но он сам поставил ее на кон и проиграл.– После чего вы собирались ее продать! – Ханна гневно взглянула на него.Герцог склонил голову набок, с наслаждением глядя на ее взволнованное лицо.– А что мне еще делать с чужой собственностью? – Он смутно припомнил, что велел. Адамсу передать закладную юристам.– В этом доме живет его мать! – Ханна брезгливо отодвинулась. – А его дети? Куда им деваться, если вы лишите их крова?Герцог пожал плечами.– К родственникам, которые относятся к деньгам бережнее, чем Редли, И вообще, мне-то какое дело до его отпрысков? Впрочем, раз вы их простили, теперь уже ничего не попишешь.Ханна подозрительно уставилась на него.– А в чем дело?Теперь она уже не казалась столь самоуверенной.– Ни в чем. – Герцог оперся рукой о стол. – Вот только непонятно, как вы возместите мне урон?Ханна вспыхнула.– Кажется, вы не нуждаетесь в деньгах…Маркус усмехнулся.– Что вы говорите! И как же вы пришли к такому выводу? В конце концов, – он осторожно прикоснулся ладонью к ее плечу, – как вы сами изволили заметить, в последнее время я много денег трачу на наряды для одной дамы.Герцог провел пальцем по вырезу ее платья и, даже не прикасаясь к коже, почувствовал, как колотится ее пульс.– Так как вы намерены возмещать мне убытки – двадцать тысяч фунтов не шутка…Ханна побледнела. Похоже, она слишком поспешила, решив проучить герцога. Двадцать тысяч… Ей и за две жизни столько не заработать!– У меня нет таких денег, – пробормотала она, надеясь, что герцог шутит.– Думаете, вы сумеете отвертеться? – Маркус продолжал наступать на нее. – Вы хотели поучить меня и растолковать, что играть на деньги – страшный грех. Прекрасно, впредь я буду иметь это в виду. А теперь пора вам научиться держать обещания.– Я ничего вам не обещала! – еле слышно прошептала она.– Зато обещали Редли, и теперь я не смогу получить с него долг. Что, если я собирался выплачивать жалованье слугам именно из этих денег, теперь буду вынужден часть слуг рассчитать? И вы, конечно, не думали, что теперь нам весь год придется питаться одним супом, потому что вы простили закоренелому моту и пьянице этот долг?Ханна закусила губу. Неужели герцог так стеснен в средствах? Ну нет, вряд ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87