Только теперь вдова заметила на его лице следы чудовищной усталости: глаза покраснели, а вокруг губ образовались жесткие складки. Неужели дела в Торнмиде обстоят так плохо?— Приятно осознавать, что мое отсутствие не осталось незамеченным, — с иронией проронил мужчина.Неужели он имел в виду то, что она скучала без него? Нет, Джослин не собиралась признаваться в чувствах, которые испытывала к нему.— Оливер часто вспоминал вас. Похоже, ему очень нравится дядя.— А вам разве нет? — лукаво улыбнувшись, уточнил Лайм.На долю секунды женщина растерялась, но потом, спохватившись, ответила:— Вам всегда рады в Эшлингфорде, лорд Фок, — медленно начала она, тщательно подбирая слова. — И вы не можете не знать этого.Пропустив ответ собеседницы мимо ушей, Лайм внимательно осмотрел ее испачканное в земле платье.— О, кажется, я где-то уже видел что-то подобное. Не подскажете где именно, а, леди Джослин? — задумчиво спросил он.Молодая вдова понимала, что брат Мейнарда не забыл и, видимо, никогда не забудет их первую встречу в саду Розмура.— О, вижу, вы помните, — шутливо добавил мужчина, лукаво сверкнув глазами. — Только сейчас у вас в руках нет граблей и вы не собираетесь наброситься на меня.Лайм так редко шутил, что Джослин почувствовала, как в ее душе зарождаются радость и нежность. И ее не смутило даже то, что он подшучивал над ней.— А с какой стати мне набрасываться на вас сейчас?Лорд Фок обвел взглядом зал, в котором не было ни души.— Но мы же совершенно одни, разве не так?О, да, она хорошо помнила, что происходило каждый раз, когда они оставались наедине.— Похоже, ваша рана на подбородке еще не совсем зажила, — чтобы хоть как-то скрыть смущение, попыталась переменить тему женщина.Рана действительно выглядела плохо: многочисленные рубцы, оставшиеся от ниток, стягивающих ее края, делали кожу неровной, и это отнюдь не украшало лицо мужчины.Лайм задумчиво провел пальцами по подбородку.— Да, пока не зажила, — согласился он и резко отдернул руку от лица, затем, впившись огненным взглядом в глаза собеседницы, тихо добавил: — Вы мучаете меня. Вы же знаете, о чем я думаю, Джослин, не правда ли?Молодая вдова удивленно пожала плечами.— Я не понимаю, о чем вы говорите.— О, я уверен, что понимаете. Вы ведь чувствуете то же, что и я. Но вы не хотите признаваться в своих чувствах.Не выдержав его проницательного взгляда, она опустила голову.— Это неправильно. Мы не должны не только говорить, но даже думать о каких-либо других отношениях между нами, кроме дружбы.Шагнув к ней, мужчина приподнял ее подбородок.— Я надеялся, что время и расстояние положат конец моим мучениям. Но, к сожалению, ничто не изменилось. Я по-прежнему долго не могу заснуть по ночам, думая о вас.— И вы полагаете, что успокоитесь, если хоть раз мы станем близки? — спросила Джослин, чувствуя, что воспоминание о фразе, сказанной Лаймом в лесу, снова заставляет ее сердце мучительно заныть от боли.Но он, к ее удивлению, лишь печально покачал головой.— Мне бы хотелось в это верить, но я не верю.В душе женщины всколыхнулась надежда. Может быть, он любит ее так же, как она…В следующее мгновение вдова невольно передернула плечами. Боже, какая сумасбродная мысль!— Ваш дядя уверен, что мы уже согрешили. Он пригрозил мне тем, что отправится к епископу и расскажет о нас, если мы не прекратим наши отношения. Иво собирается потребовать для нас наказания, Лайм.Глаза лорда Фока засветились совсем другим огнем.— А что вы ему ответили?— Разумеется, все отрицала. А потом… я, конечно, поступила не как истинная христианка, но я сказала ему, что если он обратится к высшей церковной власти, то я сделаю то же самое. И пообещала рассказать епископу о нападении разбойников.— И о том, что ответственность за него лежит на Иво, да?Джослин покачала головой.— Нет, этого я не говорила, но, думаю, ваш дядя понял, что я имела в виду.Некоторое время мужчина задумчиво молчал.— Сомневаюсь, что ваша угроза надолго остановит его. — Убрав пальцы с ее подбородка, он отвернулся. — Старый дьявол! С первого дня моего рождения он стоял между мной и тем, что мне принадлежит.Что ему принадлежит? Она не ослышалась? Нет, не может быть, чтобы Лайм причислил и ее к тому, на что, по его мнению, имел права. Нет, не может быть.Но растерялась не только Джослин, но и Лайм. Слова неосознанно сорвались с его губ. Смысл сказанного он понял слишком поздно, когда ничего уже не мог изменить. Проклятие! Повернувшись, мужчина испытующе посмотрел на прекрасную вдову и по выражению ее лица мгновенно понял, что его слова не остались незамеченными.— Я хочу тебя, Джослин, — выдохнул он, тщетно убеждая себя в том, что испытывает лишь физическое влечение. — Но я не готов рисковать: нас могут отлучить от церкви. Иво нужны лишь доказательства. Если же он получит их, то не побоится угрозы и немедленно отправится к епископу. Мой дядя, боюсь, успокоится только в могиле. Или тогда, когда окончательно избавится от меня и завладеет Эшлингфордом. Правда неизвестно, что произойдет раньше.На лице Джослин появилось выражение сомнения и растерянности.— Я много узнала за последнее время. Но до сих пор не могу понять, почему Иво вас ненавидит лютой ненавистью. Он ведет себя так, словно вы отобрали у него баронство.— Да, вы правы.— О чем вы говорите? Даже если бы ваш отец назвал наследником не вас, им все равно стал бы Мейнард. У отца Иво не было шанса.В мгновение ока воспоминания снова нахлынули на Лайма. Словно согнувшись под тяжким бременем прошлого, он опустился на скамью.— Наверное, мне придется объяснить кое-что.— Да, придется, — согласилась хозяйка Эшлингфорда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109