Оставить его в подобном состоянии и выйти замуж за Курта невозможно.
Остаток дня Энэлайз провела в доме у Шэфферов, наблюдая и анализируя то, что там происходит. Особенно пристально она следила за комнатой Марка. Из музыкального салона было все прекрасно видно и слышно. Она поняла по его скандальным крикам, что Марк страшно напился и был почти невменяем.
Кроме того, Энэлайз стало совершенно ясно, что все в доме, включая сержанта Джексона и слуг, не говоря уже об его отце и Фрэнсис, потворствуют ему и не препятствуют его пьянству. Никто из них, хотя и внушали ему, что так жить нельзя, не прекратил снабжать его. Стоило Марку попросить, как бутылка с виски доставлялась в его комнату. Они нянчились с ним и исполняли все его капризы. А дальше станет еще хуже. Ведь Марк привык жить, рискуя и постоянно бросая вызов судьбе.
Сейчас же он, лежа на своем диване, сходил с ума от безделья и убеждал себя, что он — никому не нужный калека. И это, несмотря на то, что все в доме только и делали, что исполняли его прихоти.
Марк превратился в вечно брюзжащего деспота.
Мужчины по-разному реагируют на вынужденное безделье, и реакция Марка была не из лучших. А потакание окружающих быстро сведет его в могилу, — решила Энэлайз.
Ее наблюдения подтвердил и доктор Кранц, приехавший проконсультировать Марка на следующий день.
Сначала Марк, узнавший, что доктора пригласила Энэлайз, отказывался от осмотра, но отец и Джексон все же уломали его. После осмотра Марка, доктор Кранц, как и было договорено, приехал к Энэлайз и объяснил ей положение дел. Он подтвердил, что после перенесенного Марком тяжелого ранения, проблемы остались скорее душевные, чем физические.
— Главное в том, что он махнул на себя рукой и не хочет потрудиться, чтобы выздоравливать и дальше, — вздохнув, сказал доктор. — Я внимательно осмотрел его конечности и убежден, что, несмотря на сильные повреждения мышц, у него есть шанс встать на ноги. Хотя вряд ли он будет ходить свободно, не пользуясь тростью. Рука тоже сильно повреждена и вряд ли она будет действовать далее свободно. Опасность в другом — мышцы рук и ног от полного бездействия начинают атрофироваться. И если он не будет лечиться и разрабатывать ноги и руки, то очень скоро произойдет их полное усыхание. Я не могу сейчас сказать, сколько времени понадобится на его практически полное выздоровление, потому что нервные окончания и мышечная ткань были сильно повреждены, но совершенно точно могу сказать, что дальнейшее промедление быстро превратит вашего мужа в безнадежного инвалида. Лечение же будет тяжелым, длительным и очень болезненным.
— Значит, Марку нужно постоянно упражняться? — взволнованно перебила Энэлайз доктора.
— Нет, не только это. У него, ведь как я вам уже сказал, были задеты нервы. Если они полностью потеряли чувствительность, то он не сможет упражняться. А вот, если хоть частично их функции сохранились, то нужно будет продумать лечение. Все зависит от того, насколько пострадала нервная система.
— И насколько она пострадала? — продолжила задавать вопросы Энэлайз.
— Этого я не могу сейчас сказать. Пока я вижу, что надежда есть и можно что-то попытаться сделать, но только в больнице.
Энэлайз вздохнула. — Как же туманно и неопределенно говорил доктор! Она ведь не собирается обсуждать с ним теорию. Ей нужно знать, чем практически можно помочь Марку. — И Энэлайз опять перебила врача:
— Доктор Кранц, скажите, мне, пожалуйста, что нам делать конкретно?
— Хорошо, миссис Шэффер. Первое — полковник должен ежедневно по несколько раз в день пытаться двигать ногами. Вначале это принесет сильную боль, и пройдет долгое время, прежде чем станет заметен какой-то результат. Главное, чтобы он начал это делать. Кроме того, я рекомендую минеральные ванны, которые уменьшат боль и укрепят его организм. И, как только наступит облегчение, нужно будет сменить климат на более теплый. Холодные нью-йорские зимы усугубят его страдания и на это время я рекомендую уехать на Юг. Это все на первое время.
Новый Орлеан! Вот, что нам надо! — мгновенно среагировала Энэлайз, вспомнив о жарком воздухе своей родины, благоухавшей цветами и жимолостью. Она вспомнила, как тихо жужжат в нем мухи и москиты, как он нежно обволакивает все тело теплом, как разносится в нем запах свежих утренних булочек и кофе с цикорием, что продают уличные торговцы возле рынка.
Она вспомнила, как прекрасно звучит на зеленых улицах ее любимого Нового Орлеана южная медлительная и распевная речь; как мелодично торговцы фруктами призывают, купить свой вкусный товар; как стучат инструментами рабочие в доках и как поют негры!
Ах, как она загрустила о доме! О, если бы она смогла увезти Марка туда, где начиналась их любовь, где они были так несчастны и так счастливы! Она уже была уверена, что только там он сможет выздороветь и там снова возродится их любовь.
Да, похоже судьба дает им еще один шанс, еще одну возможность вернуться туда и начать все сначала.
С финансами никаких проблем не будет, — уже лихорадочно прикидывала Энэлайз. У нее достаточно денег и тех, что давал для внука отец Марка, и тех, что посылал он сам с фронта. Кроме того, ее собственные сбережения, которые вложены в землю — ее можно выгодно продать и акции.
Да, и у Марка должно быть его армейское жалованье, плюс мистер Шэффер, конечно, поможет. Но, стоп!
Курт! Курт Миллер — они ведь обсуждали возможность открытия магазинов фирмы в других городах и, прежде всего, в Бостоне. А почему бы не в Новом Орлеане?!
И Энэлайз с ее практическим умом сразу же прикинула, что это будет очень выгодно, и она убедит в этом Курта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101