— Как в ночь вечеринки… Снова боишься? На сей раз рядом никого нет. Только я. — Он завораживающе-нежно помассировал ее ладони. — Я хорошо позабочусь о тебе, милая. — Его губы слегка коснулись виска и лба, нежные и мягкие, будто крылышки мотылька. — Первый раз всегда страшно. Мои колени тоже стучали, как кастаньеты…
Непроизвольный смешок сорвался с губ Мередит.
— Ты же никогда в жизни ничего не боялся. Девлин рассмеялся.
— Скажи это той красотке, что сделала меня мужчиной. — Он подвел ее к кровати, усадил на край и сам опустился рядом. Его руки поднялись к шпилькам, все еще удерживающим локоны. — Не возражаешь, если я распущу тебе волосы?
Мередит молча кивнула, не в силах произнести хоть слово.
Джереми продолжал говорить тем же непринужденным полушутливым тоном, вытаскивая одну за другой шпильки из ее прически и швыряя их на туалетный столик рядом с кроватью.
— Помню, девица сняла кофточку, как только мы вошли в комнату, и у нее оказался огромный бюст. Никогда в жизни не видел такого. Да что там скрывать — я тогда еще ни разу не созерцал голую женскую грудь. Я вытаращился и весь задрожал, как малыш, делающий первые шаги. Она, должно быть, удивилась, что это случилось с таким бойким молодцом, который без всякого согласился с ее ценой.
Его ловкие пальцы, теребящие ее волосы, волновали Мередит, а непристойная история вытворяла странные вещи, заставляя содрогаться все тело. Она понимала, что ее должны шокировать подобные рассказы, должны оскорблять ее девичьи уши. Порядочная женщина давно бы приказала замолчать, но Мередит хотелось услышать окончание истории. Тем более, шутливое изложение расслабляло, делало Девлина не таким страшным.
— И что же произошло дальше? Джереми усмехнулся.
— Я не мог расстегнуть рубашку и бриджи, заикался и краснел… Но она лишь рассмеялась и сказала, что мой рост ввел ее в заблуждение. Оказывается, девица не поняла и посчитала меня взрослым мужчиной, а я на самом деле оказался зеленым мальчишкой. Весьма любезно она помогла мне раздеться и подвела к кровати.
Девлин покончил со шпильками, и волосы Мередит свободно рассыпались по плечам. Он ненадолго замолчал, взял с комода расческу и принялся неторопливыми ровными движениями расчесывать перепутавшиеся пряди. Снова зазвучал его голос, ставший глубоким и теплым от приятных воспоминаний.
— Она научила меня всему, что я должен был знать, и даже немного больше. Моя молодость не позволяла мне сдерживаться. За время урока я доходил до точки, наверное, раза четыре. Но она продолжала терпеливо ласкать меня, нашептывая на ухо и водя мою руку по своему телу, пока мне не стали известны все женские места наслаждения.
Мередит сглотнула, закрыв глаза. Ее муж описывает ей свой первый опыт с другой женщиной. Это должно казаться неприятным, но слова, произносимые низким завораживающим голосом, лишь согревали и расслабляли ее изнутри. Язык так распух, что Мередит не могла пошевелить им, а не то чтобы что-то сказать.
— Каждому нужен опытный учитель, — между тем продолжал он. — Кто-то, кто сделает это красивым, а не пугающим.
Девлин пригладил густую копну ее волос и поднял их в руках. Она слегка повернулась к нему спиной, чтобы облегчить ему расчесывание. Придерживая массу локонов, Джереми запечатлел мягкий поцелуй на чувствительной коже затылка.
Мередит прямо-таки затрепетала от смеси наслаждения и страха. Лучше бы он остановился. Она не могла вынести, что Девлин увидит ее нелепо длинные ноги и крупный торс. Возможно, если бы он лицезрел Мередит только одетой, у него бы создалось обманчивое впечатление о ее хрупкости и изящности.
Джереми покусывал ее шею, и перед мысленным взором Мередит промелькнула картина, заставившая содрогнуться: жеребец в охоте гоняется за кобылицей и жестко хватает ее зубами за холку, чтобы подчинить себе.
— Расслабься, любовь моя, расслабься, — прошептал Девлин. — Доверься мне. Я хорошо позабочусь о тебе.
— Нет, Джереми, нет.
В ее голосе зазвучало неподдельное отчаяние.
— Почему ты так напугана? — Он был, казалось, больше озадачен, чем рассержен. — Неужели я такое чудовище?
— Нет… Да… Я не знаю. Ты сказал, что отомстишь за… за то, что я сделала с тобой.
Джереми настолько поразился, что даже замолк на некоторое время.
— Ты думаешь, я собираюсь в отместку причинить тебе боль? Считаешь, я настолько жесток, что могу превратить твою первую ночь любви в ад?
— Ты… Ты смеялся, словно подразумевал наказание в постели.
— Я не говорил «накажу».
— Но сказал, что отомстишь? — не унималась Мередит.
Джереми вздохнул и уложил ее на спину, не отрывая глаз от лица жены.
— И обязательно сделаю это… Но сие не всегда означает наказание в том смысле, как ты привыкла понимать. Моя месть заключается в том, чтобы дать тебе такое наслаждение, от которого ты пожалеешь о порке.
— Я уже сожалею! — жалобно и обреченно простонала она.
— Вот и хорошо. Тогда, возможно, моя месть будет состоять в том, чтобы ты признала во мне своего господина и страстно желала моей ласки. Я постараюсь так хорошо привязать тебя к себе, что ты даже и не подумаешь взглянуть в сторону других мужчин.
— Я никогда не изменю своему мужу! — горячо запротестовала Мередит.
— Знаю. И поэтому убью любого, кто посмеет коснуться тебя.
Она была изумлена. В его словах не прозвучало ни кичливости, ни бравады — только спокойная констатация факта. Мередит не знала, как отреагировать на это, и ухватилась за ранее сказанную фразу.
— Ты никогда не будешь моим господином. Девлин улыбнулся и заговорил с ней таким же бархатистым голосом, как и губы на ее шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147