Когда нужно было чего-то добиться, Элоиза проявляла редкую изобретательность.– …а море было таким бурным, что содержимое его желудка оказалось за бортом… – Элоиза нахмурилась. – Да ты меня совсем не слушаешь.– Не совсем, – возразила Пенелопа, – отчасти. Не могу поверить, что Колин рассказал тебе, что его стошнило.– А что такого? Я же его сестра.– Он придет в ярость, если узнает, что ты поделилась со мной.Элоиза небрежно отмахнулась.– Вряд ли. Ты для него как сестра.Пенелопа улыбнулась, подавив вздох.– Мама, естественно, попыталась выяснить, собирается ли он остаться на сезон, – продолжила Элоиза, – но он был чертовски уклончив. Так что я решила расспросить его сама…– Очень умно с твоей стороны, – вставила Пенелопа. Элоиза бросила в нее подушкой.– В общем, я заставила его признаться., что он намерен провести в Лондоне по крайней мере два месяца. Правда, мне пришлось пообещать, что я ничего не скажу маме.– А вот это, – Пенелопа лукаво улыбнулась, – очень глупо с его стороны. Если твоя матушка решит, что он не задержится здесь надолго, она удвоит свои усилия окрутить его. Мне казалось, именно этого он и пытается избежать.– Похоже, это цель его жизни, – согласилась Элоиза.– Если бы он внушил ей мысль, что торопиться некуда, может, она не стала бы так давить на него.– Интересная мысль, – заметила Элоиза, – но, боюсь, она верна скорее в теории, чем на практике. Наша матушка так жаждет видеть его женатым, что удвоение усилий ничего не изменит. Ее обычных усилий вполне достаточно, чтобы свести его с ума.– Интересно, а можно быть сумасшедшим вдвойне? – задумчиво произнесла Пенелопа.Элоиза склонила голову набок.– Не знаю, – сказала ока. – И не хочу знать.Они помолчали, что случалось с ними крайне редко, затем Элоиза вскочила на ноги.– Мне пора.Пенелопа улыбнулась. Люди, плохо знавшие Эяоизу, могли бы подумать, что она склонна часто и внезапно менять тему разговора, но Пенелопа знала, что все как раз наоборот. Когда Элоизе что-то втемяшивалось в голову, она была совершенно не способна думать ни о чем другом. Из чего следовало, что если Элоизе понадобилось срочно уйти, скорее всего это связано с тем, что они только. что обсуждали.– Колин обещал прийти к чаю, – объяснила Элоиза.Пенелопа улыбнулась. Приятно сознавать, что она оказалась права.– Ты тоже приходи, – сказала Элоиза.Пенелопа покачала головой.– Он захочет побыть с семьей.– Пожалуй, – кивнула Элоиза. – Ладно, я пошла. Ужасно жаль, что приходится так быстро уходить, но я хотела убедиться, что ты знаешь, что Колин дома.– Леди Уистлдаун позаботилась, – напомнила ей Пенелопа.– Ах да. Где эта женщина добывает информацию? – Элоиза в изумлении покачала головой. – Иногда она проявляет такую осведомленность о нашей семье, что становится страшно.– Это не может продолжаться вечно, – заметила Пенелопа, вставая, чтобы проводить подругу. – В конечном счете, кто-нибудь должен догадаться, кто скрывается под этим именем, как ты считаешь?– Не знаю. – Элоиза взялась за дверную ручку. – Мне тоже так казалось. Но прошло уже более десяти лет. Даже больше. Если бы ее могли разоблачить, думаю, это бы уже случилось.Они двинулись вниз по лестнице.– Когда-нибудь она совершит ошибку. В конце концов, она всего лишь человек.Элоиза засмеялась:– Я начинаю сомневаться в этом.Пенелопа обнаружила, что улыбается.Элоиза вдруг остановилась и так резко повернулась, что Пенелопа налетела на нее, и обе чуть не свалились с последних ступенек.– Знаешь что? – требовательно спросила Элоиза.– Не имею представления.Элоиза пропустила ее реплику мимо ушей.– Я готова биться об заклад, что она допускала ошибки, – заявила она.– Ошибки?– Ну да. Она – или он, что вполне возможно, – издает свой листок более десяти лет. Никто не может протянуть так долго без единой ошибки. Знаешь, что я думаю?Пенелопа только развела руками в нетерпеливом жесте.– Проблема в том, что мы все слишком тупые, чтобы заметить ее ошибки.С минуту Пенелопа молча смотрела на нее, затем расхохоталась.– Элоиза, – сказала она, утирая слезы. – Я тебя обожаю.Элоиза усмехнулась:– Должен же кто-то любить такую старую деву, как я. Видимо, после тридцати нам придется поселиться вместе и коротать свой век в компании друг друга.Пенелопа ухватилась за идею, как утопающий за соломинку.– По-твоему, это возможно? – воскликнула она. Затем, понизив голос и оглядевшись по сторонам, добавила: – Моя мать начала говорить о своей старости с пугающей частотой.– Что в этом пугающего?– То, что во всех ее видениях присутствую я в качестве компаньонки и прислуги.– О Господи!– Я бы употребила более сильное выражение.– Пенелопа! – одернула ее Элоиза, улыбаясь.– Я люблю свою мать.– Знаю, – примирительно сказала Элоиза.– Но я действительно люблю ее.Уголок рта Элоизы лукаво приподнялся. – Я в этом не сомневаюсь.– Просто…Элоиза подняла руку.– Не оправдывайся. Я тебя прекраснавонимаю… О! Добрый день, миссис Федерингтон!– Элоиза! – воскликнула Порция, появившись в холле. – Я не знала, что ты здесь.– Проскользнула, как всегда, – отозвалась Элоиза. – Со свойственным мне нахальством.Порция одарила ее снисходительной улыбкой.– Я слышала, твой брат вернулся.– Да, мы все ужасно рады.– Особенно твоя матушка, надо полагать.– О да. Она вне: себя от счастья. Думаю, она уже занялась составлением списка.Порция обратилась в слух, уловив намек на нечто, о чем можно будет всласть посплетничать.– Какой список?– О, такой же, как те, что она составляла для всех своих детей, достигших брачного возраста. Список будущих супругов и тому подобного.– Хотела бы я знать, – сухо заметила Порция, – что означает «тому подобного».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15