Может, добавить еще немного соли, как ты считаешь?— Нет, нет. Я только что его посолила.— Да что с тобой в конце концов, Виктория?— О чем ты?Элли возмущенно фыркнула:— О чем я?! Да о том, что у тебя все в одно ухо влетает, а в другое вылетает. Я с тобой разговариваю, а ты словно не слышишь ничего — уставилась в окно и вздыхаешь.Виктория нагнулась к ней через стол и понизила голос:— Элли, ты умеешь хранить тайны?Элли, в свою очередь, придвинулась к сестре:— Ты же знаешь, что да.— Ну так вот: мне кажется, я влюбилась.— Ну да, так я тебе и поверила!Виктория аж подпрыгнула.— Элли, я открыла тебе душу и сердце, а ты сомневаешься?!Элли усмехнулась.— В кого, скажи на милость, ты могла бы влюбиться в этом унылом Белфилде?— А ты не разболтаешь мой секрет?— Я ведь уже поклялась тебе, что буду молчать как рыба.— Это лорд Макклсфилд.— Сын маркиза? — воскликнула Элли. — Виктория, да ведь он же граф!— Тише ты! — прошипела Виктория и покосилась в сторону кабинета отца. Не хватало еще, чтобы он вышел и поинтересовался, о каком графе они говорят. — Я и без тебя знаю, что он граф.— Ты с ним даже не знакома. Он был в Лондоне, когда нас водили представлять маркизу в Каслфорд.— Я встретила его сегодня.— И тут же решила, что влюблена? Виктория, только поэты и дураки влюбляются с первого взгляда.— Ну, значит, я дурочка, — важно изрекла Виктория, — поскольку, видит Бог, у меня нет склонности к поэзии.— Ты просто сумасшедшая, сестричка, просто сумасшедшая!Виктория выпрямилась и глянула на младшую сестру сверху вниз.— Если честно, Элеонора, мне кажется, я еще никогда не вела себя так разумно, как сейчас.Ночью Виктория долго не могла уснуть. Когда же она наконец задремала, ей приснился Роберт.Он целовал ее — сначала его губы нежно коснулись ее губ, потом продвинулись по щеке к шее. Она слышала, как он шепчет ее имя: «Виктория… Виктория…»Сон мигом слетел с нее.— Виктория…Похоже, она все еще спит.— Виктория…Она вылезла из-под одеяла и выглянула в окно, которое находилось прямо у кровати. Он был там.— Роберт?Роберт улыбнулся и чмокнул ее в нос.— Он самый. Признаться, я рад, что у вашего дома всего один этаж.— Роберт, что вы здесь делаете?— Схожу с ума от любви к вам.— Роберт! — воскликнула Виктория, с трудом удерживаясь от смеха и невольно поддаваясь его настроению. — Но если серьезно, милорд, ответьте мне, что вы здесь делаете?Он отвесил ей галантный поклон.— Я пришел засвидетельствовать вам свое почтение, мисс Линдон.— Среди ночи?— По-моему, это самое подходящее время.— Роберт, а что если бы вы ошиблись окном? Отец убил бы вас на месте.Он облокотился о подоконник.— Вы упомянули, что под вашим окном цветет жимолость. Я стал принюхиваться и нашел ваше окно по запаху. — Он потянул носом воздух в подтверждение своих слов. — С обонянием у меня все в порядке.— Вы невыносимы.— Да? Может, это потому, что я безумно в вас влюблен?— Роберт, вы не можете в меня влюбиться. — Но, произнося эти слова, Виктория больше всего хотела, чтобы это было не так.— Разве? — Он перегнулся через подоконник и взял ее за руку. — Идем, Тори.— Н-никто раньше не называл меня Тори, — пролепетала она.— А мне нравится называть тебя так, — шепнул он, притягивая ее к себе. — Можно мне тебя поцеловать?Виктория робко кивнула. Она знала, что поступает не правильно, но ничего не могла с собой поделать — о его поцелуе она мечтала весь вечер.Прикосновение его губ было мягким, едва ощутимым, но Виктория вздрогнула, почувствовав, как по спине у нее поползли мурашки.— Тебе холодно? — прошептал он, и каждое его слово было поцелуем. Она покачала головой. Он чуть отодвинулся и сжал ее лицо в ладонях.— Ты такая красивая. — Он погладил темный локон ее волос — на ощупь они были мягкие и шелковистые. Затем вновь приблизил свои губы к ее губам, чтобы она привыкла к этой ласке, прежде чем последует нечто большее.Виктория задрожала, но не отпрянула от него, и он понял, что она тоже очарована этим волшебным мгновением.Роберт положил ладонь ей на затылок, и пальцы его погрузились в ее роскошные густые волосы, а кончиком языка он обвел линию ее губ. Вкусом они напоминали мяту и лимон, и он лишь каким-то чудом удержался, чтобы не вытащить ее через окно и не продолжить ласки прямо здесь, на мягкой траве. В свои двадцать четыре года ему еще ни разу не приходилось испытывать такое сильное влечение. Да, это была страсть, но в то же время он чувствовал, как душу его заполняет нежность к этой девушке.Он неохотно поднял голову, понимая, что не вправе сегодня требовать от нее того, чего желал сейчас так страстно.— Идем же, — повторил он шепотом. Она еле заметно покачала головой. Он снова взял ее за руку и потянул к открытому окну.— Роберт, но ведь сейчас ночь.— Да, и это самое подходящее время для прогулок вдвоем.— Но я… я же в ночной рубашке! — Она окинула взглядом свой наряд, как будто только сейчас осознала, насколько он неприличен. Схватив одеяло, она закуталась в него с ног до головы.Роберт чуть не прыснул со смеху.— Накинь плащ, — мягко приказал он. — И поторопись. Сегодня ночью нам предстоит многое увидеть.После этих слов Виктория забыла свои сомнения;Да, да, это полнейшее безумие, но если сейчас она закроет окно, то потом до конца жизни будет гадать, что за чудеса ожидали ее этой лунной ночью.Она спрыгнула с постели и натянула на себя длинный темный плащ, который вытащила из шкафа. В нем, конечно, будет жарковато, но не разгуливать же ей по округе в одной ночной рубашке. Виктория застегнула плащ, взобралась на постель и с помощью Роберта вылезла через окно на улицу.Свежий ночной воздух был напоен ароматом жимолости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90