— Ты что, совсем рехнулась? — спросила мать Мэри, не сводившую глаз с эклеров в хранящей холод форме.
Мэри вздохнула: ей был необходим шоколад для поддержания бодрости духа. Потом она все же отважилась возразить:
— Бабушке он нравится. Дэн напоминает ей дедушку Сэла.
София постучала ладонью по лбу:
— Твоя бабушка выжила из ума. Ты не можешь полагаться на нее и на то, что она говорит.
— Я и не полагаюсь на мнение бабушки, — ответила Мэри, потягивая маленькими глотками свой кофе с молоком. — Я полагаюсь на собственный инстинкт, а он подсказывает, что мне стоит встречаться с Дэном Галлахером.
— Речь идет о сексе? — спросила мать, и Мэри вспыхнула, ощутив чувство вины. Черт возьми! Софии нельзя было отказать в остроте ума! — Думаешь, я не знаю, чем теперь занимаетесь вы, молодые девушки? Похоть, а не любовь правит миром. И это постыдно! Это позор! Твоя подруга Энни спит с кем попало. Думаешь, о женщине вроде нее не ходят слухи? Как только твоя репутация оказывается подмоченной, тебе конец. Ни один порядочный человек не захочет взять тебя в жены. С какой стати ему покупать корову, если он может пользоваться молоком бесплатно?
София сто раз (а возможно, и больше) повторяла это мудрое изречение. Мэри скрестила под столом пальцы и улыбнулась матери, являя собой картину безмятежной невинности.
— Я не говорю о сексе, мама. Я говорю о некоей химии. Мы привлекаем друг друга, Дэн и я, и я должна узнать, приведут ли наши отношения к чему-нибудь.
Вообще-то это было правдой, вернее, похоже на правду.
— Химия! — София резким движением воздела руки к небу. — Ты умрешь старой девой, Мэри! И у меня никогда не будет внуков от тебя, которых я могла бы баловать.
— Даже если я не выйду замуж, я могу завести ребенка. Теперь для этого даже не требуется мужчина. Я могу обратиться в банк спермы, и мне имплантируют сперматозоиды в яйцеклетку. — Мэри усмехнулась, видя, как возмущена и шокирована ее мать. — Шучу, шучу.
— Почему ты так не похожа на Конни? У нее все в порядке. Ее жизнь устроена. Она счастлива в браке, любит Эдди. Они подумывают о том, чтобы завести еще одного ребенка. Она не говорила тебе?
При этом известии глаза Мэри округлились. Она покачала головой:
— Нет! Но ведь у нее уже трое детей! Зачем ей еще? Зачем ей рисковать фигурой?
— Потому что она хорошая католичка и готова принять всех деток, сколько бы ни послал ей Господь Бог. А Господь приветствует продолжение рода.
— Но ведь церковь не в силах одеть и прокормить всех крошек, приходящих в этот мир. Дети вырастают, становятся подростками и требуют у родителей кроссовки по сто долларов за пару и джинсы от Кельвина Кляйна.
София выпрямилась. Ее спина казалась одеревеневшей и слившейся со спинкой стула. Она смотрела на свою дочь с ужасом и возмущением, приведенная в ярость ее замечаниями.
— Это святотатство! — Она стремительно подняла руку и осенила себя крестным знамением. Потом, дабы почерпнуть сил, прикоснулась к золотому крестику у себя на груди. — Я поговорю о тебе, Мэри, с отцом Джозефом. Тебе надо исповедаться и принести покаяние.
— Мама миа! Да какой грех я совершила? По правде говоря, мама, ты всегда и все делала правильно, хотя в тот момент, когда ты это делала, я не сознавала твоей правоты. Это благодаря тебе я становлюсь сильной, уверенной и независимой женщиной и должна сказать тебе за это спасибо. Ты была прекрасным примером для подражания.
Рот Софии изумленно открылся.
— Что?!
По выражению лица Софии Мэри могла заключить, что не польстила ей своим комплиментом. Но Мэри была вполне искренней и говорила, что думала. Ей понадобилось тридцать три года, чтобы наконец понять, что она в значительной степени унаследовала властную натуру матери. София была женщиной нового тысячелетия, но даже не подозревала об этом.
— Я люблю тебя, мама. — Она прикрыла руку матери своей. — Ты беспокоишься обо мне, и я ценю это.
— Нет!
— Но я взрослая женщина, и если мне суждено делать ошибки, они будут моими собственными. Похоже, что ты запустила в действие механизм, когда вышла замуж за папу, и теперь я собираюсь скопировать страницу из твоей книги жизни и сделать то же самое.
Глаза Софии увлажнились, и из груди ее вырвался вздох отчаяния:
— Конечно, я беспокоюсь о тебе, Мэри. Ты разрываешь мое материнское сердце. Я старая женщина и не знаю, сколько мне еще осталось жить.
«Вне всякого сомнения, вечно», — подумала Мэри, потому что знала, что мать ее умела состарить кого угодно. На это она была мастерица.
— Не надо за меня волноваться, мама. Как ты любишь мне напоминать, мне тридцать три года. Я могу сама о себе позаботиться.
Кивнув с видом самоотречения, ее мать мысленно произнесла молитву и объявила:
— Он тебя уложит в постель. Эти ирландцы не любят терять времени даром.
София всегда отличалась способностью сделать так, чтобы последнее слово осталось за ней.
БАНАНОВЫЙ ХЛЕБ ОТ СОФИИ
0, 5 стакана сливочного масла, 1 чайная ложка ванили, 1, 5 стакана сахара, 2 яйца.
Смешать все ингредиенты в миксере до получения однородной массы. Потом отставить в сторону.
К двум стаканам обычной муки добавить три четверти чайной ложки кондитерской соды, половину чайной ложки сухих дрожжей, четверть чайной ложки соли. Смешать все сухие ингредиенты с масляной смесью. Истолочь три свежих банана и смешать с приготовленной массой. К этому добавить полстакана сметаны. Вместо нее можно использовать молоко, в которое следует добавить 2 чайные ложки лимонного сока.
Мешать до тех пор, пока масса не станет однородной. Добавить стакан измельченных грецких или пекановых орехов по желанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99