Для них я не буду готовить ничего.Почувствовав, что он может стать яблоком раздора, Моуди поспешил прервать спор:– Не беспокойтесь, мисс Пруденс. Я могу вернуться в свою комнату и подождать завтрак там.– Ничего подобного! Вы не сделаете этого! – Она вновь повернулась к строптивой индианке: – Ладно, Ханна. Тогда я сама буду готовить!Ханна взглянула на нее с изумлением, потом бросилась вон из кухни и хлопнула дверью.Не ведая о происшедшем, ковбои через несколько минут привычно собрались за столом. Увидев полковника, Брок улыбнулся.– Ну, Моуди, ты уже на ногах. Давно пора. Привет, Рыжая, – бросил он стоящей у плиты Пруденс, которая ответила на это обращение лишь яростным взглядом.– А что у нас на завтрак? – протянул Шорти. – У меня так пусто в животе, что я съел бы даже живого хорька.– С завтраком придется немного подождать. Ханна решила взять выходной, – ответила ему Пруденс, нарезая ветчину.Ковбои удивленно переглянулись.– Вам помочь сесть, полковник? – спросил Брок. Однако Моуди поспешил выполнить эту задачу самостоятельно, вытянув вперед покалеченную ногу, и объяснил:– Я этому уже научился.– Вот как? – поднял брови Брок. Взяв кофейник, он наполнил чашку Моуди.– Извините меня, мисс Пруденс. Я не пришел бы сюда, если бы знал, что это создаст проблемы.– Что происходит? – удивился Брок, вдруг сообразив, что у кухонной плиты хозяйничает не Ханна. Пруденс потянулась за буханкой хлеба, и платье так заманчиво обрисовало ее формы, что Брок не смог сдержаться:– Черт побери!– Думаю, что Джо и Ханна не любят американскую кавалерию, – объяснила Пруденс. – Хотя они из племени юта, но долгое время жили рядом с чейеннами. Тетка Джо вышла замуж за человека из этого племени, и Ханна часто бывала у нее в гостях. Мне это поначалу показалось странным – юта и чейенны всегда воевали друг с другом, но тут немного другой случай – вождь юта пользовался уважением у всех соседних племен, даже у чейеннов, и этот вождь был дядей Джо. Как раз когда Джо и Ханна были в Сэнд-Крике, произошла массовая резня.В глазах Уилла появился интерес:– Настоящая резня?Ковбои опустили головы. Что произошло в Сэнд-Крике, знали все. Американские солдаты насиловали женщин, отрезали пальцы на сувениры, грудных детей подбрасывали в воздух, упражняясь в стрельбе влет.И все это творил белый человек.– Я не был тогда под командой полковника Чивингтона, – поспешил оправдаться Моуди. – Когда мы узнали про все это, мы были возмущены... Не думаю, что стоит говорить об этом за столом.– Пожалуйста, полковник, расскажите, – подал голос Уилл. – Тут никого не вырвет.Пруденс не могла за это поручиться Ей уже несколько раз довелось слышать историю истребления племени в пятьсот человек, две трети из которых были женщины и дети, и каждый раз ей становилось плохо.– Я согласна с полковником, Уилл. Здесь для этого не место, – громко сказала она и повернулась к плите, чтобы сделать яичницу.Поскольку интерес в глазах Уилла не угас, Брок решил вмешаться и переменить тему.– Как твои дела с лошадью, малыш? Ты показал ей, с кем она имеет дело?Уилл выгнул грудь от гордости.– Да, сэр! Теперь она знает, кто ее хозяин! Пруденс поставила на стол сковородку с яичницей и две тарелки с нарезанной ветчиной.– Надеюсь, что вы голодны. Я не успела приготовить ничего другого.– Что-то горит, – поднял голову Слим и уставился на духовку, из которой показался черный дымок.– О Боже! – бросилась к духовке Пруденс. Она распахнула дверцу духовки, и на волю вырвался клуб дыма. – Боюсь, что тостов вам сегодня не есть, – протянула она, в отчаянии глядя на почерневшие хлебцы.– И не только тостов, – пробурчал Шорти, обнаружив, что не может отодрать от сковороды подгоревшую яичницу.– Эй, повариха, – подал голос Барт, – ветчина холодна, как могильная плита.Брок молча согласился с ними. Видимо, придется Моуди все же завтракать у себя, иначе все они умрут с голоду.– Я не повариха, – огрызнулась Пруденс. – И никогда на нее не училась. У меня не было такой необходимости.– У вас все получается замечательно, – подбодрил полковник обескураженную женщину. – Я не припомню, когда ел такую отличную яичницу. Я будто побывал у себя дома.Брок увидел, как от этой незаслуженной похвалы просияло лицо Пруденс, и сдержал готовый сорваться с языка вопрос, умеет ли та лечить пищевое отравление.Шорти поперхнулся кофе и поспешно поставил его на стол.– Думаю, мне пора в конюшню, – произнес пожилой ковбой, вставая.За ним, бормоча благодарности, последовали и другие. Скоро Пруденс осталась одна.Теперь ей придется учиться и готовить. Что ж, это не первое испытание, которое посылает ей жизнь.
Арабелла Поттс была одной из самых состоятельных женщин Абсолюшена. Ее муж Генри был гробовщиком; три года назад он внезапно заболел корью – детской болезнью, которая, однако, быстро свела его в могилу. Унаследовав солидное состояние, Арабелла обнаружила, что стала одним из столпов городского общества. Ни одно мероприятие не обходилось без ее участия, и ни одна дама не устраивала прием, не посоветовавшись с Арабеллой, кого следует пригласить.Именно поэтому ей сегодня и нанесли визит три дамы – королевы высшего света Абсолюшена: миссис Таунсенд и сопровождавшие ее миссис Чайлуз и миссис Лауэри. С важным видом попивая чай с овсяным печеньем в роскошном зале, они смотрелись царственно на фоне викторианской мебели дома Арабеллы – к слову, единственного дома в Абсолюшене с мебелью в этом стиле.Своей пышностью этот зал был обязан тому, что Генри проводил здесь погребальные церемонии, однако ни одна из участниц чаепития вспоминать об этом, разумеется, не хотела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81