— Ты назвала меня Алеком. Алек… а дальше?Джинни громко втянула в себя воздух. «Собственно говоря, я тоже не могла бы представить тебя женатым. Или себя… замужем… О Боже. Что теперь делать?»— Рассказывать придется долго. Прежде всего твое имя Алек Каррик, пятый барон Шерард. Далее, мы только что выдержали страшный ураган на балтиморском клипере.Немного поразмыслив, Алек сказал:— У тебя какой-то акцент. Ты американка?— Да, а ты англичанин. Ну а теперь лежи смирно, а я обо всем расскажу.С чего начать?— Ну что ж, ты приехал в Балтимор месяц назад, чтобы посмотреть на мою верфь. Мы с отцом нуждались в партнере с капиталом. Ты сначала принял меня за Юджина Пакстона, но почти сразу же понял, что я девушка, и взял меня в бордель, чтобы наказать и заставить признаться, и…— Неужели я действительно сделал это? — простонал Алек. — Повел тебя в бордель?— Да только это еще не все, — усмехнулась Джинни, — потом…Алек заснул задолго до того, как Джинни окончила рассказ. Лицо его немного порозовело, он дышал легко и даже согрелся. Джинни осторожно развязала повязку и осмотрела рану. Воспаления и красноты нет.Унылый, серый свет проник сквозь окно. Все лучше, чем дождь. Джинни вновь перевязала Алека и осторожно, чтобы не разбудить спящего мужа, сползла с койки.Мы женаты всего неделю, а он не знает, кто я.Жизнь была довольно скучной, до того как Алек появился в Балтиморе. Теперь же сюрприз следовал за сюрпризом. Только подобного сюрприза он явно не хотел преподнести. В такое почти невозможно поверить. Во всяком случае, Джинни никак не могла осознать, что это действительно происходит с ней. А он? Что он чувствует? Невозможно представить. Джинни знала только, что нужна ему и что все правила отныне изменились.Алек дышал глубоко и ровно. Здоровый сон. Джинни переоделась и отправилась на палубу.— Как Хенк? — спросила она Дэниелса.— Через пару дней встанет. Весь в красно-синих разводах, словно английский флаг, но ничего особенно страшного. А его милость?— Как и Хенк, встанет дня через два. Только…— Что, мисс?— Алек не знает, кто он, Дэниелс, кто я, ничего не помнит ни о гонках, ни о пари… совсем ничего.— Считаете, что от удара по голове он потерял память?— Да, кажется, это называется амнезией. Голова у него ужасно болит, но сейчас он заснул.— Господи милостивый!— Верно, — вздохнула Джинни и, повернувшись, взглянула на огромный обломок, занимавший почти всю левую сторону палубы и свисавший в воду — паруса тянулись по синим волнам белым шлейфом. Оставшаяся часть торчала вверх футов на шесть и выглядела непривычно хрупкой. — Я должна оставаться с ним. Можешь себе представить — не знать, кто ты?Джинни покачала головой, на секунду почувствовав страх, который должен ощущать человек, осознавший, что потерял память.— Что нам теперь делать?— Отведем клипер назад, в Балтимор. Нужно поговорить с первым помощником Алека и О'Ши. Придется много маневрировать, но лучше, чтобы баркентина держалась поблизости.— А мачта?Джинни задумчиво оглядела шестидесятифутовый обломок, на секунду ужаснувшись предстоящим расходам на починку, но тут же покачала головой:— Пусть остается там, где есть. Только прикажи кому-нибудь подползти к ней и ненадежнее привязать паруса, чтобы не слишком задерживали ход. Не хватало еще, чтобы эта мачта утянула нас на дно. И пусть ее получше прикрепят к поручню.— Есть, капитан, — ответил Снаггер, широко улыбаясь.
Алек лежал на койке не двигаясь, просто оглядывая каюту, запоминая обстановку. Это все же гораздо лучше, чем непрестанные мучительные попытки думать и думать и пытаться понять, кто он и кем был. Голова по-прежнему мучительно ныла.Страх терзал душу. И это ему не нравилось. К подобным эмоциям он не привык. Они стали частью, неотъемлемой и неотвязной, той беспомощности, которая пыталась связать Алека по рукам и ногам и с которой он не желал смириться.Алек тихо выругался. По крайней мере хоть этого он не забыл. И вынудил себя сосредоточиться на изящной резьбе, украшавшей письменный стол. Очевидно, работа прекрасного мастера. На секунду перед глазами всплыла картина: человек, сидящий на полу, скрестив ноги, в окружении ножей и различных инструментов, разложенных на куске ткани, и что-то вырезающий на куске дерева. Смуглое, бородатое лицо…Алек отчаянно пытался удержать в памяти эту картину, но она мгновенно исчезла. Что ж, все-таки это уже что-то. Нужно будет узнать у Джинни, кто это.Не успела Джинни войти в каюту, как Алек спросил:— Мужчина, который резал этот стол, опиши мне его.— Очень темный, средних лет, и волос у него хватит на дюжину человек.— Вот как.Джинни подобралась ближе и стояла, глядя на мужа. Тот взял ее за руку и потянул на койку.— Я видел его. Всего на секунду, но видел.Лицо Джинни осветилось.— Это чудесно!И, не задумываясь, наклонилась, сжала его лицо ладонями и крепко поцеловала. Алек замер. Джинни подняла голову и взглянула на мужа.— Джинни, — шепнул он, снова притягивая ее к себе, придерживая руками затылок, и тоже поцеловал, медленно, нежно, но Джинни почувствовала скрытый неутолимый голод и ответила на него. — Ты моя жена, — пробормотал он прямо в ее губы, обдавая теплым дыханием, сладким от выпитого за обедом вина. — Моя жена.Но он не помнил ее. И, словно почувствовав ее сдержанность, неуверенность, отчуждение между ними, Алек отпустил Джинни и встревоженно наблюдал, как она выпрямляется и встает.— Мы двигаемся вперед, хотя и медленно, но все же двигаемся. Твой барк держится поблизости. Я оставила мачту на том месте, где она упала, она не слишком замедляет скорость. Мистер Питтс послал тебе одежду. Собственно говоря, просто швырнул через борт на нашу палубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120