Чайна готова была похвалить его за твердость духа, если бы это шло ему на пользу. Выглядел он неважно. Кожа у него имела сероватый оттенок, и это беспокоило Чайну. Его удивительно голубые глаза были закрыты, и она видела кровавые пятна на его руках. Конечно же, ленточка от шляпы на его голове могла показаться смешной. Но это не меняло дела. Его силу воли нельзя было не отметить.
Он снова тихонько застонал. Она подумала о том, что, будучи раненным, он может стать легкой добычей для убийцы, и тогда пророчество Квинта Валериуса сбудется. Ведь кто-то намеревается убить маркиза. Он будет не в состоянии защитить себя. Получалось, ей следовало убедить лорда Брэддока (честно говоря, она пока не знала, как это сделать!) остаться в замке Недеркотт, а не ехать в Пиккеринг. Эти несколько миль могут оказаться для него фатальными.
Чайна легонько дотронулась до руки лорда Брэддока:
– Не надо спать, милорд. Говорят, опасно засыпать сразу после травмы черепа.
– Я не сплю, – пробормотал он.
– Но вы почти спите.
– Почти – это совсем не по-настоящему.
Обычно Чайна не любила препирательств, но сейчас она должна была не позволять ему заснуть. И если спор оставался единственным способом достичь этой цели, то ей так и следовало делать.
– Вы можете воспротивиться убаюкивающей песне, если откроете глаза.
Он открыл сначала один, затем второй глаз и со стоном расположился на сиденье повыше.
– Хотел бы я знать, все ли жители в этой части графства болтают языком так, как вы?
Чайна сохранила безмятежное выражение лица, чтобы он не догадался, как ей хочется заставить его прекратить оскорбительные замечания, и что она с радостью помолчала бы, если бы он оставался бодрствующим.
– Не правда ли, красиво?
– Что?
Она показала на западную часть неба:
– Закат. У нас удивительные закаты этим летом. Красные цвета наиболее эффектны, а другие оттенки перемешаны, как в радуге, которая появляется в конце каждого дня.
– Простите меня за полное отсутствие интереса, мисс Недеркотт, но для меня сейчас самой красивой вещью стал бы бокал пенящегося эля или охлажденного вина.
– Мне остановить повозку и позволить вам окунуться в лужу, пока вы сполна не утолите жажду?
– У вас острый язычок.
– Когда мы приедем в замок Недеркотт, я позабочусь о том, чтобы вам принесли бутылку самого лучшего вина из нашего подвала.
Он чертыхнулся.
Чайна подождала, пока он извинится за свою грубость, однако этого не произошло. То, что его прославили в качестве великого героя, еще не основание считать, что у него культура выше, чем у всех остальных людей.
– Я буду молчать, мисс Недеркотт, – добавил он, – если вы тоже замолчите.
– Я буду молчать, лорд Брэддок, если вы будете держать глаза открытыми и не станете спать. – Она замедлила ход лошади, поскольку дорога резко поворачивала в долину, где и располагался замок Недеркотт.
– Подобной опасности нет, когда вы болтаете…
– Я сказала, что я буду…
Внезапно лошадь заартачилась и заржала. Пока Чайна была занята тем, чтобы удержать и успокоить лошадь, кто-то выпрыгнул из ближайших кустов.
– Кошелек или жизнь! – заорал мужчина – определенно разбойник! – и направил на них пистолет. Его черный плащ развевался, словно черное облако.
Чайна остановила повозку, хотя на секунду у нее и появился соблазн проскочить мимо разбойника. Через вожжи ей передалась дрожь лошади. Или это она сама дрожала. Преодолевая страх, она понизила голос до шепота:
– Ничего не говорите и не делайте ничего необычного, милорд. Ходит слух о том, что этого разбойника нелегко напугать. Если он узнает, кто вы, он может запаниковать.
– Запаниковать? – тихо переспросил лорд Брэддок.
– Ведь вы военный герой.
Он скривил рот.
Разбойник подошел поближе, не опуская пистолета. Под плащом у него находилось темное пальто, запачканное грязью. Лицо его скрывал капюшон. Когда он оказался рядом, Чайна с трудом сдержалась, чтобы не ахнуть, поскольку лицо его было закрыто материей и видны были лишь глаза и губы.
Она наблюдала за тем, как грабитель переводил взгляд с нее на лорда Брэддока. Маркиз слегка пошевелился рядом с ней. Ей хотелось надеяться, что он не станет демонстрировать свой героизм сейчас, когда его рефлексы до такой степени замедлены.
Разбойник ухмыльнулся:
– Я вижу, что я не единственный, кто завязал себе голову. – Судя по голосу, к числу образованных мужчина не принадлежал, но Чайна не услышала слишком явного акцента, который делает речь йоркширского фермера почти неразборчивой.
Лорд Брэддок ничего не сказал, Чайна также промолчала. Неверное движение, неверное слово, даже неверное выражение лица могут стать причиной того, что разбойник выстрелит из пистолета.
– Ага, я вижу, что это лента леди. – Разбойник хмыкнул. – Награда за храбрость?
Чайна не смела даже позволить себе, чтобы легкий стон вырвался из ее груди. Неужели разбойник узнал лорда Брэддока? Описание его внешности было дано в местной газете после его возвращения из Лондона, где он был награжден принцем-регентом.
Лорд Брэддок продолжал хранить молчание. Она испытала облегчение от того, что он не реагировал на поддразнивания, хотя в его глазах светился гнев. Должно быть, он научился контролировать свои эмоции на полях сражений. Или же он безрассудно бросался в атаку и выжил лишь потому, что люди отступали при виде его свирепости?
Молчание затягивалось, напряжение росло, и губы разбойника вытянулись в тонкую линию. Он положил руку на крыло повозки и направил дуло пистолета в левый бок Чайне. Самое легкое движение могло спровоцировать выстрел, направленный в ее сердце или сердце маркиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76