Она все время думала о благополучии всех окружающих ее людей. И никогда не ждала, что кто-то побеспокоится о ней самой.
Александр заправил рубашку в брюки и спросил:
– Вы не видите моих ботинок?
Шиан пересекла комнату и принесла ботинки, которые он оставил возле камина. Пока Александр заканчивал сборы, она снова перечислила те места, где искала, но так и не нашла свою сестру.
Ее голос дрогнул, когда она прошептала:
– Что, если это он ее забрал?
– Он?
– Разбойник. У него хватило дерзости стрелять в вас в Ластингеме.
– Разбойники не врываются в дома, чтобы похищать молодых женщин.
– Но этот разбойник вел себя странно с самого начала.
Александр вынужден был согласиться с ней. Шиан обладала чертами, присущими ее сестре: она отличалась логикой и четкостью мышления даже в самый острый момент.
– Есть несколько других мест, где она может оказаться, – сказал он, подходя к шкатулке розового дерева, находившейся на столе.
Он услышал, как ахнула Шиан, когда он извлек оттуда пару пистолетов. Конечно же, против призрака они окажутся бесполезными. Верил ли он в то, что существует призрак? Нет, не верил. Но уже допускал: Чайна видела что-то такое, от чего нельзя отмахнуться и не брать в расчет.
– Ожидайте здесь, – приказал он. – Не покидайте дом до рассвета. И даже утром не выходите одна. – Мысленно чертыхнувшись, он добавил: – Удержите леди Виолу от посещения Римского лагеря. Делайте что хотите, но позаботьтесь, чтобы она туда не пошла.
– Вы именно туда направляетесь? – спросила Шиан, видя, что он накидывает на плечи плащ.
Он взял пистолеты и кивнул.
– Зачем?
– Я объясню, когда вернусь.
– Если ее там не будет, где вы станете ее разыскивать?
– Везде, – угрюмо сказал он, не имея понятия, где еще можно искать Чайну.
Когда Александр приблизился к поляне, где находился Римский лагерь, ему показалось, что от ближайшего дерева исходит какой-то неземной свет. С гулко колотящимся сердцем он пополз вперед, затем догадался поднять голову и понял, что это лунный свет сочится сквозь ветви. Он обругал себя за склонность к фантазиям. Ему доводилось слышать, как перед боем солдаты рассказывали жуткие истории, а потом, на следующий день, были не в состоянии выполнять свои обязанности. Такие люди редко покидали поле боя живыми. Он знал, что надо не давать волю своим эмоциям. Этому его научила война. Он стал таким, когда увидел Рексли на поле близ Ватерлоо.
Знакомство с Чайной, стойко боровшейся со всеми напастями, побуждало его к тому, чтобы он сохранял хладнокровие и силу духа. Разве он мог поступать иначе, когда, казалось, она бесстрашно несла на своих хрупких плечах тяжкое бремя навалившейся на них беды. А кроме того, рядом с ней он приходил к пониманию, что нельзя держать в себе свое горе. Наилучший способ избавиться от изнуряющей боли – это открыть душу любимому человеку. Конечно, печаль останется навсегда. Но с помощью Чайны эта его печаль постепенно пре-, вращалась в нечто такое, с чем уже можно было жить.
Он поднял фонарь, чтобы осветить то, что его окружало. Земляные сооружения были похожи на гигантских застывших змей на поляне. Лишь в двух местах их ровный строй нарушался. В ближайшем разрыве, как подозревал Александр, находился вход, через который некогда люди проникали в лагерь. А поодаль было именно то место, где на него обрушилась стена. Здесь Чайна первый раз спасла его и далее стала исполнять взятую на себя непосильную для нее задачу, чего бы ей это ни стоило.
Он никого не видел. Но она должна быть здесь. Тут единственное место, куда, по его разумению, она могла пойти после наступления темноты.
– Чайна! Ты здесь? Чайна!
Он не получил ответа. Он готов был уже позвать снова, но вдруг заметил: на земле в свете фонаря что-то блеснуло. Опустившись на колени, он поставил фонарь рядом и пошарил в траве. Он тут же наткнулся на пуговицу цвета платья, в которое Чайна была одета, и улыбнулся холодной улыбкой. Все правильно, он угадал, когда отправился на поиски именно сюда. Он увидел прямо перед собой пролом в стене. Александр положил пистолеты на каменную плиту, опасаясь, чтобы они случайно не выстрелили.
Подняв фонарь, он протиснулся в пролом и оказался в довольно просторной пещере, которая в несколько раз превосходила по объему ту, где на него обрушилась стена. Он провел рукой по грубо обструганным доскам и понял, что кто-то уже бывал в этой пещере до него. Подняв вверх фонарь, он увидел в глубине Чайну, лежавшую вниз лицом и наполовину прикрытую плащом.
– Чайна! – крикнул он, и его голос многократно отразился от каменных стен подземелья.
Чайна не шевелилась.
Он несколько раз окликал ее, пока полз к тому месту, где она лежала.
Чайна словно почувствовала его приближение и медленно открыла глаза.
– Александр? – спросила она в смятении. Даже полумгла не могла приглушить блеск ее широко раскрытых глаз. Затем она села и посмотрела вокруг.
Он приблизился к ней и стал целовать ее волосы, щеки, нос, рот. Когда ее шляпка сползла на затылок, он оторвал от нее губы, чтобы спросить:
– С тобой все в порядке?
Поморщившись, она отвязала шляпку и положила ее рядом с собой.
– Где мы?
– В Римском лагере.
– А как?.. – Ее глаза широко открылись. – Я помню – был свет… Я подумала, что это Квинт, и вышла из замка. А потом… – Голос ее прервался.
– Что было потом?
– Я не имею понятия. – Она провела пальцами по лбу, и Александр догадался, что у нее болит голова. – Я ничего после этого не помню. Могу предположить, что это устроил Квинт, но не представляю как.
– Что это за место?
– Тайник браконьеров, как я подозреваю. Самое удобное место, чтобы спрятать дичь, добытую нелегально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76