И единственный способ сделать это — сохранить мой секрет.
— Не забудь о мосте, — сказал Дэвид.
— Поехали.
Мост Ламмингс, как я полагала, получил свое название по имени того, кто построил его сотни лет назад. Поэтому и не удивительно, что он нуждался в ремонте.
Мы спешились и привязали лошадей в кустарнике на берегу. Дэвид потрогал бревна.
— Да, — сказал он, — здесь оторвалось немного, но, думаю, это легко можно починить. Займет немного времени… если вовремя взяться.
Я оперлась на парапет и огляделась. Плакучие ивы тихо склонялись над водой, и верейник багрянцем тронул берега. Вдруг я что-то увидела в воде. Я внимательно всмотрелась. Похоже, что это была женщина.
— Дэвид! — пронзительно вскрикнула я. Он тут же подошел ко мне.
— Посмотри! — прокричала я. — Что это там?
— О, Боже, — выдохнул он. Затем пробежал по мосту и спустился к реке.
Я никогда этого не забуду. Она лежала там, белая и спокойная. Казалось, она мирно улыбалась. Она была очень красива, бедная несчастная Эви.
Дэвид достал ее из воды и положил на берег.
— Она мертва, — сказал он. — Прошло уже несколько часов. Бедное, бедное дитя! Что толкнуло ее на такой шаг?
Мы в ужасе смотрели друг на друга. И хотя не обмолвились ни словом, но оба подумали о Гарри Фаррингдоне.
— Мы ничем не можем ей помочь, — сказал Дэвид. — Нужно позвать врача и найти повозку.
— О, какая трагедия! Бедная Эви… бедная миссис Трент… и Долли.
Мы вернулись, убитые горем.
Это было ужасно. Несчастье потрясло всех. Она была такой милой, приятной девушкой, такой симпатичной. Ужасно сознавать, что она мертва. Я вспомнила, как она улыбалась Гарри Фаррингдону.
Она действительно любила его. Сообщение о помолвке поразило ее. Мэри Ли, наверное, говорила о ней со слугами в Эверсли, а те передали новость в Грассленд.
Что за жестокая судьба! Она, несомненно, любила его. И когда состоялась помолвка с другой, жизнь стала невыносима для нее.
Я подумала, что сейчас творится в Грассленде. Я не знала, идти туда или нет. Эви встретила Гарри Фаррингдона в нашем доме. Это не моя вина, но миссис Трент будет во всем винить нас. Наверное, даже проклинать.
Вскоре пришло потрясающее известие.
Эви Мэйфер была беременна уже три месяца.
Это было хуже всего. Бедная девочка! Почему она ничего не сказала? Мама сделала бы все, чтобы помочь ей, да и я тоже. Дэвид, конечно же, мог помочь… даже Дикон. Он всегда терпимо относился к таким вещам.
Но она хранила эту тайну в себе. Могу представить, какое ужасное впечатление это произвело в доме.
Люди говорили об этом шепотом. Я была уверена, что в комнатах для слуг ни о чем другом не говорили.
Я чувствовала, что должна навестить миссис Трент, поскольку между нами установились особые отношения после того, как она сказала мне, что Эви связана с нашей семьей, поскольку Ричард Мэйфер был сыном Дикона.
Вся дрожа, я отправилась на это свидание.
Я не сказала Дэвиду и маме, куда иду, потому что чувствовала — они начнут меня отговаривать. Может быть, это было и лучше, ведь я не была уверена в гостеприимном приеме.
Все шторы на окнах были опущены. Дверь мне открыла служанка и провела в небольшую комнату, ведущую в зал. Она сказала, что доложит миссис Трент обо мне.
Через некоторое время вышла Долли. Ее лицо было омрачено печалью.
— О, Долли, — сказала я, — мне так жаль! Мое сердце разрывается от горя.
Ее губы дрогнули:
— Она ушла. Наша Эви… ушла навсегда. Я никогда не увижу ее.
— О, Долли! — Я заплакала вместе с ней.
— Зачем… — сказала Долли. — С ней было так хорошо.
— Мы бы позаботились о ней.
— Я бы позаботилась о ней… и о малыше. Я кивнула:
— Как это восприняла бабушка?
— Она не ест и не спит. Она все время думает об Эви.
— Понимаю. Я бы хотела увидеть ее. Да и мама тоже. Но мы не уверены, захочет ли она принять нас… сейчас.
— Да, она хотела увидеть вас.
— Мне хочется утешить ее. Я думаю, что знаю, как это сделать.
— Вряд ли можно ее утешить, — сказала Долли. — Но она хотела встретиться с вами.
— Она в постели?
— Она наверху… и, кажется, не понимает, где находится.
— Я могу подняться?
— Да. Я провожу вас.
Миссис Трент вышла из спальни, и мы пошли в небольшую туалетную комнату. Здесь стояли два кресла, и мы сели. Долли остановилась в дверях. На миссис Трент было серое платье, которое она, должно быть, надела на ночную рубашку. Ее лицо покраснело от слез, и глаза опухли. Она уже не была прежней бойкой миссис Трент, которую мы знали.
Я взяла ее руки в свои и, повинуясь порыву, поцеловала в щеку.
— О, миссис Трент! Мне жаль. Мы все просто убиты.
Она кивнула, слишком взволнованная, чтобы говорить.
— Если бы мы только знали… мы бы что-нибудь сделали, — сказала я.
— Я хочу убить его, — пробормотала она, приходя в себя. — Я отвела бы его к этой реке и держала под водой до тех пор, пока он не захлебнется…
— Я понимаю, что вы чувствуете.
— Она не могла признаться. Она боялась посмотреть мне в глаза. Я никогда не думала, что такое может случиться. Она должна была прийти ко мне со своей бедой.
— Вы не должны так говорить, миссис Трент.
Я знаю, вы всегда бы помогли ей.
— Я помогла бы… Я учила ее, как правильно жить, и где-то допустила промашку.
— Вы делали, что могли, миссис Трент. Никто не может винить вас. Вы не должны казнить себя.
— Я виню его, — яростно сказала она. — Грязная свинья! Он обманул ее, он… обещал жениться на ней и, когда все произошло, бросил ее и решил жениться на настоящей леди.
Но она и была настоящая леди, моя Эви.
— Да, конечно, миссис Трент.
Она сложила руки вместе, и я поняла, что она представляет, будто схватила за горло Гарри Фаррингдона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117