Горе у нас – Андрея Петровича убили...– Не-ет... – простонала Татьяна. – Врешь, живой он, он звал меня, он ждет!– Давай-ка ее отведем туда, – почесал в затылке Дмитрий, обращаясь к Никите. – И не шучу я – барин твой, барон, с Андреем Петровичем повздорили, говорят, да Владимир Иванович в гневе нашего-то и застрелил. Не сразу, правда, умер – мучался еще, доктор Штерн приезжал, да все напрасно. Помер Андрей Петрович, как есть крест, помер!– А-а-а... – Татьяна, казалось слушавшая его вполуха, завыла тихонько и вцепилась в Никиту.– Нет, не может быть, не верю я, жив он! Андрюша, сердце мое!..– Танечка, милая, успокойся, – Никита обнял ее и стал гладить по голове. – Коли так случилось, ничего не попишешь. Может, вернемся домой, а?– Никуда я с тобой не пойду! – Татьяна зло и с силой оттолкнула его. – Я здесь останусь. Место мое – подле него, и, если Андрей умер, то и я умру. Сяду рядом и умру.– Совсем баба сдвинулась, – покачал головой Дмитрий, – как бы кричать не начала, скандалу не оберешься. Прошли бы вы куда, да куда? Комната ее теперь под Сычихой. Давай я за Лизаветой Петровной схожу, пусть она решит. – А ты чего приперлась? – раздался противный и резкий голос Полины. – Ступай вместе с женишком своим обратно, к хозяину-убивцу.– Совести у тебя, Полина, нет, – рассердился Никита. – Видишь, плохо женщине, а ты свирепствуешь. И потом, с каких это пор твой барин тебе не хозяин?– Не будешь с Анькой по столицам разъезжать! – усмехнулась Полина. – А то бы знал, что я нашла своих родителей, и отец мой – князь Петр Михайлович Долгорукий! Так что я нынче вольная и в доме этом, как дочь, принята. А барон твой теперь – убийца и посажен в тюрьму за то, что Андрея Петровича загубил.– Не мог он, – недобро покосился на Полину Никита. – Барин не из таких, он против друга ни в жизнь не пойдет.– Это он пусть на суде объясняет, – хмыкнула Полина, – а мне он больше не указ. Я сама здесь хозяйка...– Не рановато ли обрадовалась, девушка? – в коридор вышла Лиза. Полина зыркнула на нее острым глазом и удалилась восвояси. – Здравствуй, Танечка, здравствуй, Никита... Вот такая у нас приключилась беда.– Как же это? – Татьяна заплакала: по глазам и лицу Лизы она поняла, что надежды больше нет, как нет в живых и Андрея.– Что случилось, того не вернешь, – прошептала Лиза, подойдя к Татьяне и взяв ее за руку. – Потерю эту не измеришь, и не изменишь ничего. Мне тоже страшно, и пусто на душе. Но мы должны жить и думать, что Андрей теперь в лучшем мире, и покой окружает его.– Пусть он возьмет меня с собой, – прошептала Татьяна.– Не смей так говорить! – нахмурилась Лиза. – Ты не одна, ты обязана думать о ребенке. Андрей бы тебе иного не простил. Лучше идем со мной, я отведу тебя в комнату Сони, Никита отнесет твои вещи, а потом я попрошу кого-нибудь покормить тебя.– Я не хочу есть, – устало произнесла Татьяна, – я хочу увидеть его.– Лучше попозже, когда мы станем прощаться, – кивнула Лиза. – Но я опасаюсь, что это будет слишком тяжелое зрелище для тебя. А вдруг что случится с ребенком?– Ты запрещаешь мне увидеться с ним? – вздрогнула Татьяна, но под укоряющим взглядом Лизы сникла и покорно пошла следом за ней.Никита тяжело вздохнул и поднял узел с ее вещами, Дмитрий сердобольно покачал головой – что-то все же с этим домом неладно. Как будто проклятье лежит на роду Долгоруких, даже и не упомнить, были хотя бы когда спокойные дни?– Тсс! – Андрей подошел к постели, на которой спала Татьяна, и заговорщически приложил указательный палец к губам.– Андрюша, родной, это ты?! – не веря своим глазам, воскликнула Татьяна, но Андрей осуждающе покачал головой, призывая ее к молчанию. – Ты живой? Я знала, что тыне убит! Я не верила, что с тобою что-либо могло произойти!– С каждым бывает, – улыбнулся Андрей, – но ты права, я действительно не умер. Любящее сердце не обманешь!– Но как же весь этот траур? – растроганно спросила Татьяна, когда Андрей осторожно присел на край кровати и привычно провел ладонью по завиткам ее пышных, пшеничных прядей, разметавшихся по подушке. Рука его была прохладной. – Ты что-то скрываешь? Это какой-то умысел? Что за тайны от меня?– Нет никакой тайны, – успокоил ее Андрей. – Ты, наверное, слышала – papa не хотел простить Владимиру его прошлые отношения с Лизой, и все заставлял его жениться на ней. Но ведь это несправедливо! Владимир уже давно безнадежно влюблен в Анну, а дна так же сильно любит его. Они должны быть вместе, должны быть счастливы. Все влюбленные должны быть счастливы, ты согласна со мной?– Конечно! – согласилась Татьяна. – Взять хотя бы нас с тобой – твоя невеста поняла свою ошибку и ушла, чтобы мы могли, наконец, соединиться.– Вот видишь, – тихо сказал Андрей, – я тоже не мог позволить отцу разрушить счастье друга. Ты не думай ничего плохого – я только притворился мертвым, чтобы отвлечь папеньку от дуэли, которую он затеял, пробуя заставить Владимира поступить так, как он хочет.– Ты притворился ради счастья Анны и Корфа? – понимающе протянула Татьяна, но потом все же засомневалась. – Стоило ли подвергать себя и своих родных такому риску? Ты видел, как все переживают? А я? Ты не подумал о нас с маленьким? Я думала, что земля из-под ног убежит, сердце оборвется, когда заслышала про твою смерть. Господи, да я ведь чуть с ума не сошла!– Не говори так, – Андрей укоряюще посмотрел на нее, – смерти нет. Даже, когда мы уходим – мы остаемся с теми, кто нам дорог. Уверяю тебя, все будет хорошо, и я никогда не покину вас. Я буду заботиться о тебе и нашем ребенке.– Ты пугаешь меня, Андрей, – побледнела Татьяна, – ты словно здесь и не здесь. Ты говоришь, что любишь меня, но отчего-то мне так морозно и маетно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33