Он встал в изножье кровати и, избавляясь от оставшейся одежды, не отрывал взгляда от Элис, от ее стройных ног в черных ажурных чулках и огненных прядей волос, разметавшихся по подушке. Элис пребывала в полном смятении. Ей было удивительно ощущать свою наготу, прохладу шелковистых простыней, пульсирующую горячими толчками кровь. Ее страх, оцепенение, владевшее ее телом, сменились любопытством, желанием испытать наконец новые ощущения. Пути к отступлению были отрезаны. Начиная с того момента, когда Николас расстегнул «молнию» на ее платье, он действовал в безумной спешке.
Она попыталась сосредоточить внимание на поджаром мускулистом теле Николаса Паллиадиса, который действовал на нее самым невероятным образом: лежа на атласных простынях, Элис ждала его с какой-то обреченностью и рабской покорностью, словно бесправная наложница своего господина.
Девушка медленно стянула чулки и уронила их на край кровати. Пока она проделывала это, Николас отшвырнул свои ботинки, следя черными глазами за изящным изгибом ее бедер и ровной поверхностью плоского живота с рыжим треугольником волос внизу. Он сорвал с себя брюки и отбросил их в сторону. Трусы полетели следом. Теперь он стоял перед роскошной кроватью беззастенчиво нагой и разглядывал Элис жаркими черными глазами.
Кинув не него быстрый испуганный взгляд, Элис поспешно отвела глаза. Однако в ее сознании ярко отпечатался образ загорелого мускулистого мужчины с черной полоской волос, сбегающей по животу и переходящей в упругий покров, откуда вздымался напряженный член.
Во рту у нее пересохло. Губы не слушались ее, трепещущее тело не откликнулось на внезапную настоятельную команду рассудка встать и убежать отсюда, пока еще не поздно. Она оставалась на месте и ждала, торопя события и страстно желая, чтобы все это поскорее осталось позади.
Паллиадис повернулся и потянулся к брюкам, которые только что так поспешно отбросил на пол. Он вынул небольшой пакет, надорвал его, ловко справился с тонкой непрозрачной оболочкой презерватива.
– Нет… я не могу… – слабо прошептала Элис.
Зрелище его могучей мужской плоти вызывало острое возбуждение и одновременно пугало. Но это ее не успокаивало.
Паллиадис уже был на кровати и стоял над ней на коленях.
– Я не могу этого сделать, – сказала Элис, попытавшись подняться.
Николас не обратил никакого внимания на ее слова. Он навалился сверху и вдавил ее в постель, нежно прикасаясь ртом к ее грудям. Ее соски словно только и ждали этой ласки, они налились и запульсировали желанием. Когда Паллиадис касался горячим ртом ее груди, она непроизвольно выгибалась, подставляя себя его губам, сминая пальцами скользкие простыни.
– Мне надо идти! – слабо вскрикнула Элис, почувствовав его руки у себя между бедер.
Незнакомые жаркие судороги страсти охватили ее, она едва дышала, когда он раздвинул ей ноги и проник внутрь нежными пальцами.
– Постой! – воскликнула Элис и ухватила его за руку. – Ты не понимаешь, – пыталась вставить она в перерывах между его бешеными атаками и лихорадочными поцелуями, – есть кое-что, что мне действительно надо…
– Не бойся. – Он дышал так же прерывисто, как и она. Его черные глаза стали бездонными. – Прости меня, – прошептал он. – Я слишком хочу тебя, чтобы ждать.
Прежде чем Элис сообразила, что происходит, он всем телом навалился на нее, вдавил в постель, излучая сильнейшее желание, которому невозможно было противостоять. Он оказался между ее ног, и тело Элис уступило его напору.
Элис цеплялась за остатки разума, стараясь укротить зов взбунтовавшейся плоти, но уже была не в состоянии контролировать реакцию своего тела. Николас Паллиадис творил с ней нечто невероятное, что причиняло ей боль и приводило в мучительное смятение. Тело ее перестало сопротивляться, оно жаждало вторжения этого могучего, страстного мужчины.
Он не обращал внимания на ее борьбу, ошибочно принимая ее за проявление страсти.
– Я больше не могу сдерживаться! – Его хриплый голос звучал в ее ушах.
Элис затихла, придавленная его тяжестью, оглушенная мощным натиском, испуганная вторжением горячей твердой плоти в интимную глубину ее тела. Вдруг острая боль заставила ее замереть.
Раскрасневшееся лицо Паллиадиса находилось в нескольких дюймах от ее лица, глаза его были закрыты. Когда он сделал новое усилие, Элис вскрикнула. Николас шептал ей какие-то слова, его сдавленный голос дрожал от удовольствия. Он ничего не замечал, пока Элис, почувствовав новый острый приступ боли, не вцепилась ему в волосы. Паллиадис замер, его глаза уставились на нее с удивлением.
– Боже мой, – прошептал он. – Я ничего не знал…
– Продолжай… – выдохнула Элис. – Теперь уже все равно…
Черные глаза Николаса горели лихорадочным блеском, резко очерченное лицо словно превратилось в маску.
– Но почему? – пробормотал он, задыхаясь.
Он пытался выйти и не мог. Вместо этого его тело сотряслось в конвульсиях.
– Все в порядке, – всхлипнула Элис. Это было даже хуже, чем она могла себе представить. Однако теперь уже ничего не изменишь. – Продолжай!
Паллиадис судорожно вздохнул.
– В порядке? Продолжать? – он выругался и закрыл глаза, погруженный в нее, не в силах сдвинуться с места.
Элис была полна решимости довести начатое до конца. Она стиснула зубы и намеренно расслабилась под ним так, что он глубже вошел в нее. Когда она приподнялась, чтобы обвить тело Николаса ногами, последние остатки самообладания оставили его. Казалось, даже воздух вокруг них воспламенился.
Все было кончено через несколько секунд, полных неистовства. Николас глухо застонал и опустился на нее, покрывая поцелуями ее лицо и губы, содрогаясь в мощном оргазме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91