Да, за все в жизни нужно платить, и за украденные бобы тоже. По нему, по Чарли, давно уже плачет решетка. Но куда страшнее то, что об этом узнает Одри. Что она подумает тогда о своем принце, да и о рыцарях вообще.
В это время и раздался негромкий стук в дверь.
Чарли подумал, что это, должно быть, Лестер, которому тоже не спится, а потому спокойно взял со стола подсвечник, поправил на себе халат и, тяжело шагая, направился к двери. Когда же он увидел в дверном проеме бледное, заплаканное лицо Одри, то едва не уронил горящую свечу на пол.
– Можно мне зайти, Чарли? – робко спросила Одри. Чарли дернул шеей и смущенно пробормотал:
– Войти? Конечно, Одри, заходи.
Он отступил в сторону, и Одри проскользнула внутрь спальни. Полы ее халата мелькнули в воздухе словно крылья, отчего она показалась Чарли ангелом, спустившимся с небес для того, чтобы навестить заблудшего грешника. Одри подошла к окну и уселась в кресло, в котором только что сидел сам Чарли.
Что и говорить, у Чарли появилось нестерпимое желание подхватить Одри на руки и немедленно улечься вместе с нею в постель, но одна мысль мучила его – ведь это же была постель ее отца! Не слишком ли много бессовестных поступков даже для такого закоренелого преступника, как он? Впрочем, велика ли разница, где совершать грех – на лужайке возле реки или в семейной постели?
– Ты чем-то обеспокоена, Одри? – сказал он. – Что случилось?
Она подняла на него свои заплаканные глаза и торжественно заявила:
– Нам надо поговорить, Чарли.
Многообещающее начало, что и говорить. Чего же хорошего можно ожидать от разговора, если он начинается с таких слов.
Чарли молча отошел к окну и уселся на подоконник.
– О чем ты хочешь поговорить со мной, Одри?
Тут он обнаружил, что по-прежнему держит в руке подсвечник, и рука его при этом заметно дрожит. Чарли поспешил поставить свечу на столик, пока не наделал пожара. При этом, наклонившись, он уловил запах розы, донесшийся с кресла, в котором сидела Одри.
Когда-нибудь, когда он станет дряхлым стариком, доживающим свой век в тюрьме, он еще вспомнит этот аромат, и яблони в цвету, и милое лицо Одри, и…
И Чарли едва не заплакал от жалости к самому себе.
Одри старалась не смотреть ему в глаза. Она опустила взгляд и принялась теребить кисточку на поясе халата. Выглядела она такой смущенной и несчастной, что Чарли нестерпимо захотелось расцеловать и успокоить ее.
– Чарли… – медленно начала Одри. – Знаешь, Чарли, ты вовсе не обязан жениться на мне, если тебе этого не хочется.
Сердце Чарли тревожно сжалось. Как? Неужели она уже раскусила его? Так быстро?
– Что… – ответил Чарли пересохшим ртом. – Что ты имеешь в виду, Одри?
Только теперь она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Прекрасные серые глаза Одри были полны слез, и голос дрожал, когда она ответила:
– Я поступила нечестно, Чарли. Не спросила тебя и не оставила тебе выбора. Я… Да, я люблю тебя, но это не значит, что и ты обязан любить меня. Я не выйду за тебя замуж, если ты этого не захочешь. Кроме того, может быть, у тебя в Джорджии осталась девушка, тогда тем более – зачем тебе связывать жизнь с такой простой деревенской девчонкой, как я?
Тут она не сдержалась, и слезы хлынули у нее из глаз.
Одри снова опустила голову и всхлипнула, но говорить при этом не перестала:
– Я знаю, что ты талантливый музыкант, Чарли, и тебе нужна сцена, зрители… Я не смею ни женить тебя на себе, ни насильно удерживать в этой глуши. Я знаю, ты достоин большего. А я тебя недостойна.
Чарли облизнул сухие губы и выдохнул:
– Одри!
И в эту минуту ему вдруг показались незначительными все проблемы, которые мучили его совсем недавно. Какие, к черту, проблемы, когда перед ним самая лучшая девушка на свете!
– Прости меня, Чарли, – тоненько и жалобно сказала Одри.
И в эту секунду сердце Чарли разорвали невидимые, сковывавшие его путы. Чувства его хлынули наружу, ничем больше не сдерживаемые, и Чарли неожиданно почувствовал себя свободным. Свободным, как птица, свободным от всего на свете.
– Господи, Одри, – прошептал он. – Я люблю тебя. Люблю всем сердцем.
Краем глаза Чарли успел заметить выражение восторга, промелькнувшее на лице Одри, пока он приближался к ней, чтобы прижать ее к своей груди. Она прерывисто вздохнула и уткнулась головой в его плечо.
16
– Ты… Ты правда любишь меня? – недоверчиво переспросила Одри.
– Больше собственной жизни.
– Правда?
Чарли не мог проглотить комок в горле и потому только кивнул.
Минуты две или три они сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Сердце бешено стучало в груди Чарли, словно неслось вприпрыжку куда-то вдаль. Нет, он скорее умрет, чем расстанется с Одри. Теперь Чарли знал это наверняка.
На Одри снизошел покой. Ей было сейчас так хорошо, как никогда в жизни. Наверное, даже лучше, чем в тот первый день – там, на лужайке возле реки. Господи, он любит ее! Любит! Быть любимой – это… это лучше даже, чем жить в Джорджии!
Одри положила руку на шею Чарли, наслаждаясь теплом его тела, нежно гладя его кожу. Потом подняла ладонь выше и зарылась пальцами в его густые волосы.
Он любит ее! Какая волшебная сегодня ночь! Самая счастливая ночь в ее жизни!
Потом радость постепенно отхлынула от сердца Одри, сменяясь тревогой. Она немного откинулась назад и внимательно всмотрелась в темные блестящие глаза Чарли, похожие на спелые вишни. Господи, до чего же он красив! Но почему же все-таки грусть затаилась в этих прекрасных глазах?
– И все-таки что-то заботит тебя, Чарли, – сказала Одри и сильнее прижалась к нему, словно боясь потерять. – Скажи, что с тобой?
Чарли вздохнул тяжело-тяжело, словно тащил на своих плечах непомерный груз, однако теперь Одри была уверена в том, что вместе они сумеют решить любую проблему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109