А Одри и на самом деле не чувствовала под собою ног. Они не хотели держать ее, подгибались, и поэтому она никак – ну, никак! – не могла отпустить плечи Чарли.
Первый в жизни настоящий поцелуй – до чего же восхитительным он оказался!
Одри ужасно захотелось повторить его, и она потянулась губами к губам Чарли, но, к своему удивлению, не встретила взаимопонимания. Казалось, он вовсе не хочет еще раз поцеловаться с нею.
Одри еще раз потянулась губами к его губам, но Чарли стоял выпрямившись во весь рост, и маленькой Одри было не дотянуться. Чувствуя слабость в коленях, она страстно шепнула:
– Чарли… Не отпускай меня, Чарли.
– Не хочу, чтобы ты уходила, – напряженным шепотом ответил он.
Одри начала приходить в себя, и к ней возвратилась способность анализировать происходящее. Она и не знала, что целоваться с мужчиной – такое… э-э… захватывающее занятие. От одного поцелуя в душе ее разгорелся пожар. Он перебросился в кровь, разлился пламенем по всему телу – и Одри вдруг почувствовала, как горячо и мокро стало у нее между ног.
А она прекрасно знала, что это значит, – недаром же она всю жизнь провела на ферме!
Одри резко отпрянула назад и вздохнула.
– Ах, Чарли.
– Простите меня, мисс Адриенна.
– Вы извиняетесь… за что? – недоуменно спросила она.
– Я не имел права целовать вас… так целовать.
– Что? – рассеянно переспросила Одри. Мысли ее где-то витали, а глаза пристально рассматривали лицо Чарли.
“Какой он бледный”, – подумала Одри, а вслух сказала:
– Ах, Чарли, какой же вы милый. И воспитанный. Клянусь, таких воспитанных джентльменов я в жизни своей не встречала. Вас мучает то, что вы поцеловали меня, хотя мы еще не помолвлены? И поэтому вы извиняетесь? Успокойтесь, прошу вас. И знаете… Если вам хочется, вы можете снова поцеловать меня. – Одри повела плечами, мечтательно вздохнула и продолжила: – Да, в любое время можете меня поцеловать – я вам разрешаю. Клянусь, я и не знала, что целоваться – это так приятно. Сегодня я впервые в жизни целовалась с мужчиной.
Чарли застонал.
Одри, разумеется, поняла этот стон по-своему и смутилась. Она опустила глаза и негромко сказала:
– Вам не нравится, что я совсем не умею целоваться, да? Конечно, у меня нет никакой практики, и я не могу пока что доставить вам такое же удовольствие, какое получаю от вас.
Чарли с трудом сдержал стон.
Не поднимая головы, Одри сложила на груди руки и шепнула:
– Если бы вам снова захотелось поцеловать меня, Чарли, я бы не возражала. Это хорошая возможность поскорее научиться тому, что я должна уметь.
– О боже, – вздохнул Чарли.
– Скажите, вам хочется поцеловать меня? – дрожащим голосом спросила Одри.
– Да… Конечно, – начал Чарли, с трудом выговаривая слова непослушным языком. Одри улыбнулась и продолжала улыбаться, пока не услышала конец фразы. – Только я не могу.
Улыбка тут же сошла с ее лица, плечи Одри уныло поникли.
– А теперь идите спать, Одри.
Она подняла голову. Чарли стоял смущенный, и выражение его лица живо напомнило Одри сеттера, который жил у старого Стивенсона и выглядел точно так же, как Чарли, когда ему запрещали охотиться за домашними курами.
Смущение – как у Чарли, так и у сеттера – прикрывало одно и то же состояние души: напряженность.
– Вы и правда думаете, что мне лучше уйти, Чарли? – Да.
– В таком случае я пойду. – Одри нерешительно помолчала, а затем спросила: – Я… Я что-то сделала не так, Чарли?
– Нет.
Она подождала, но никакого продолжения не последовало. Ну что ж, в таком случае ей и впрямь лучше пойти спать. А поцелуи… Надо думать, со временем Чарли расщедрится еще хоть на пару уроков.
Одри приподнялась на цыпочки, прикоснулась губами к щеке Чарли и пожелала ему спокойной ночи. На него было больно смотреть. Бледный, несчастный – Одри ни за что не оставила бы его одного в таком состоянии, но он же сам просит…
– Спокойной ночи, Чарли, – повторила она и направилась к дому.
Поднявшись в свою спальню, Одри тут же подошла к окну, выглянула в него и увидела Чарли. Тот долго стоял на том месте, где они расстались, а затем повернулся и медленно побрел назад, под яблони. Одри подумала, что он решил вернуться за своим корнетом, который так и остался лежать на траве под изгородью.
Наконец фигура Чарли растворилась в сумерках. Одри вздохнула, отошла от окна и привалилась спиной к стене. Провела пальцами по пылающим, слегка припухшим губам.
– Святые небеса.
Одри переполняли новые, неведомые прежде чувства. Одним поцелуем Чарли сумел пробудить ее тело, и оно до сих пор пылало огнем разгоревшейся страсти. Сердце Одри гулко стучало, гнало по жилам кровь, превратившуюся в пламя.
До сегодняшнего случая Одри не только никогда не целовалась с мужчиной – она даже не думала об этом. И то сказать – с кем ей было здесь целоваться? Не с Фермином же Смоллом, прости господи!
Чарли. Ах, Чарли!
Одри понимала, что сейчас ей ни за что не уснуть. К тому же сегодняшнее событие было настолько важным, что его нельзя было не вписать в историю, и Одри вытащила из-под подушек свою записную книжечку. Давно уже она ничего не заносила в свой дневник – и вот пришла пора.
Одри вытащила серебряный карандаш, прикрепленный к книжечке, перелистнула страницы, испещренные записями о ценах на пшеницу, о количестве проданных яиц, пометками о лошадиных и собачьих выставках. Но сегодня вечером она доверит этим страницам нечто новое и очень важное.
Одри улыбнулась и склонила голову над дневником.
Чарли в эту минуту тоже склонял свою голову, но, в отличие от Одри, совсем не от переживаемого счастья. По правде сказать, ему хотелось приставить к своему виску заряженный пистолет и спустить курок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109