Если бы только она могла доказать ему, что осталась нетронутой, совершенно нетронутой там, внутри.Она вздрогнула. «Кто теперь поможет ей, если она открыто выступит против него? Он предложил свою милость – милость завоевателя! – подумала презрительно Женевьева, – и был предан. Человек, заглянувший однажды в глаза Тристану и познавший его месть, вряд ли поднимется против него снова».Женевьева резко обернулась, услышав шаги и смех, доносившиеся из коридора. Она снова подбежала к двери и заколотила в нее, требуя, чтобы ее открыли. Но шаги стихли. Кто бы там ни был, он прошел мимо ее комнаты.Удивленная Женевьева отступила на шаг назад. Ведь это ее замок! Ведь эти люди были ее слугами! Они стали свободными лишь благодаря милости ее отца. Ее глаза сверкнули и сузились. Теперь Женевьева прекрасно поняла, что Тристан хотел ей показать – она была здесь незначительной персоной, пленницей.Женевьева со злостью пнула кровать и тут же пожалела об этом, ибо больно ударила ногу.Возможно, что он даже знал, как отчаянно ей хотелось вымыться, но решил заставить ее страдать, мучиться.Она некоторое время размышляла над своим будущим. А потом Женевьева подошла к двери и пронзительно закричала, на секунду перевела дыхание и завопила что было мочи:– Пожар! Пожар!Дверь открылась настолько быстро, что Женевьева сообразила: стражник находился все это время за нею. Но, несмотря на это она отреагировала мгновенно. Когда парень вбежал в спальню, она спокойно вышла наружу.И прежде чем он заметил ее отсутствие, Женевьева уже спускалась по лестнице.В большом зале никого не было, до ее слуха доносились голоса из кабинета, но Женевьева не обратила на них внимания и прямиком направилась к выходу. Но вот из кухни высунулся старый добрый Грисвальд и Женевьева, радостно воскликнув, бросилась к нему в объятия. Старый слуга отступил назад, смущенный тем, что переступил границу дозволенного.– Леди, с вами все в порядке! И я вижу вас перед собой! А я слыхал…Грисвальд не успел закончить свою мысль, так как был прерван стражником, скатившимся вниз по лестнице. На пороге соседней комнаты показались Тристан и Джон, и стражник тут же замер, остановленный осуждающим взглядом графа. Краска стыда и гнева мгновенно залила лицо молодого солдата.Грисвальд же, который любил ее, – Женевьева была уверена! – развернулся на месте и с удивительной для его лет прыткостью, скрылся в кухне. Тристан обратился к юноше.– Что это значит? Почему она здесь? – спросил он тихо. И Женевьева была удивлена и раздосадована, тем что к ней относятся, как к какой-нибудь мебели, что с ней говорят, как будто ее здесь нет, или, что еще хуже, как будто она не понимает язык.Или, как если бы это, не имело никакого значения.– Хм, леди закричала, милорд Тристан. Громко и пронзительно закричала «Пожар! Пожар!». Но когда я вбежал в комнату, то увидел, что…Тристан, наконец, мрачно взглянул на Женевьеву.– Если ты еще раз услышишь подобный крик, Питер, ты должен позволить ей сгореть. Не меняя выражения лица, Тристан перевел свой взгляд на стражника. – Понятно?Тот опустил глаза, и Женевьева ощутила, как внутри ее все пылает от ярости. Она внезапно осознала, что раньше просто не могла принять правду, что ничто не может поколебать Тристана тронуть его, вывести его из равновесия. Он собирался не только держать ее в Эденби в качестве пленницы, но и сделать спальню для нее единственной тюрьмой, откуда невозможно было бы уйти.Тристан снова посмотрел на нее, отвесив ей легкий насмешливый поклон, предложил свою руку, что бы отвести обратно в ее тюрьму!Сердце ее бешено заколотилось, но Женевьева сделала вид, что не заметила его жеста. Она даже сама не осознавала, насколько отчаянно ей хотелось ощутить дыхание свежего ветра на своих щеках.Она направилась к камину, в котором ярко пылал огонь, и повернулась спиной к графу. Ей нужно обрести смелость. Или хотя бы не показывать своего страха. Наконец, Женевьева протянула руки к огню и потерла их друг о друга, согревая. Не отворачиваясь, она бросила холодно через плечо.– Мне очень жаль, что я оторвала победителя от подсчета добычи, лорд Тристан, но я внезапно ощутила ужасную жажду и просто безумное желание вымыться.– Женевьева!Ее имя в его устах прозвучало как команда. Он ожидал, что она тут же бросится к нему. «Ах, если бы только я могла добежать до двери, если бы только я умела летать, как орел, как ястреб, что бы воспарить высоко в небо, устремиться к свободе», – подумала Женевьева с замирающим сердцем.Она даже не обернулась на его оклик. Он снова раздраженно позвал ее по имени, но опять безрезультатно. И не без страха, Женевьева услышала его шаги по каменному полу, когда он сам направился к ней.– Тристан!Это произнес Джон. И в его тоне Женевьева услышала нотки сочувствия.Но Тристан не остановился. Он продолжал приближаться, и в последнюю секунду у Женевьевы сдали нервы, и она обернулась.Он положил на ее плечи руки, и она едва сдержала крик. Женевьева высоко подняла голову и попыталась взглядом выразить ему свое презрение, но он вернул ей этот взгляд своими черными, как ночь глазами. От его прикосновения, от его сурового вида Женевьева струсила и попятилась, прекрасно понимая, что он способен сейчас на все.– Вы пойдете добровольно?Он не позаботился о том, что бы дать ей возможность выбора, но она была в его тоне и ощутилась даже сильнее, чем вызов. И Женевьева почувствовала, как к ней возвращается самообладание.– У вас достаточно лакеев, что бы выполнять ваши команды, лорд Тристан. Но не надейтесь увидеть среди них меня. Да, вы сильны и могущественны, и за вашей спиной король-победитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154