— Серые глаза Жильбера возбужденно загорелись.
— А ты не думал о том, что Фитцрандольф мог силой вынудить кое-кого из рыцарей Марбо служить ему? Тогда тебе придется биться со своими друзьями, а может, даже с собственным отцом.
— Господи Иисусе! А я и не думал! Неужели такое и впрямь может случиться?
— Не знаю, но ничего невозможного нет. В войне нет ничего привлекательного, — сказала она строго, повернулась и пошла к выходу. Но на полпути нервы ее сдали, и она побежала.
— Ты собралась в Марбо? Ты что, с ума сошла? — воскликнула Старушка Эмма. — Если ты переметнешься во вражеский лагерь, муж тебе измены никогда не простит!
Николь заталкивала одежду в седельную сумку. Увещевания служанки заставили ее на минуту оторваться от своего занятия.
— Если с Саймоном что-нибудь произойдет в мое отсутствие, я себе такого никогда не прощу. — Ее руки от предчувствия беды дрожали. Она едва что-либо соображала. Существовала вероятность, что ей больше не доведется вернуться в Вэлмар. Как правильно заметила Старушка Эмма, если она сбежит в Марбо, Фокс решит, что она состоит в заговоре с его врагами, и вряд ли захочет принять ее назад.
Слезы обожгли глаза женщины, и она смахнула их рукой. Но жалеть себя времени не было. Она должна покинуть крепость, пока Фокс занят приготовлениями к отражению атаки.
— Может, лучше я отнесу Гленнит сообщение? — предложила Старушка Эмма. — Она смогла бы отправиться в Марбо, чтобы позаботиться о Саймоне. Тогда тебе никуда не надо будет ехать.
— Ты ничего не поняла, — возразила Николь. — Саймон — мой сын. Сердце моего сердца. Свет моих очей. Я должна находиться рядом с ним. Я должна ехать.
— Думаю, ты совершаешь еще одну глупую ошибку, — закудахтала горничная, тряся головой. — Фокс никогда тебя не простит. Может, он и питает к тебе нежность, которая намного превосходит чувства, испытываемые большинством мужчин к своим женам, но он в первую очередь рыцарь и воин. Если он возомнит, что ты помогала его врагам, то ты сама станешь его врагом.
Слова Старушки Эммы расстроили Николь, но она постаралась перебороть нахлынувшие эмоции. Ее с Фоксом отношения были обречены на провал с самого начала. Она и так благодарна ему за те часы восторга, которые с ним переживала. С ним она забывала о том, что жизнь в действительности сурова и жестока. Вообще с ее стороны глупо думать, что она сможет обрести с Фоксом счастье.
Но теперь она приняла решение. Она отправится в Марбо и найдет способ, как исцелить Саймона. Потом она заберет его и уйдет с ним в леса. Гленнит ей поможет. Если никто не узнает, кто она и где она, ничто не будет угрожать ни ей, ни сыну. Только в этом она видела единственный способ обеспечить Саймону безопасность.
— Я готова, — промолвила Николь и посмотрела на Старушку Эмму. Странное чувство овладело ею. Горничная находилась при ней с малолетства, и сколько Николь ее помнила, она постоянно ворчала и суетилась. Но при мысли, что им, возможно, больше не доведется свидеться, Николь переполнила острая боль невосполнимой потери. Поддавшись импульсу, она порывисто прижала к себе пухлую, беззубую женщину, много лет служившую ей верой и правдой.
— Будет тебе, — всхлипнула Старушка Эмма. — Мы ведь расстаемся не навсегда. Ты скоро опять вернешься в Вэлмар. Я точно знаю.
Николь ничего не ответила. В следующее мгновение она уже была за дверью своих покоев. Теперь все ее помыслы сосредоточились на одном: как выскользнуть за пределы замка, прежде чем Фокс забьет тревогу.
Гленнит встретила ее на пороге своего дома и без слов отступила в сторону, пропуская Николь внутрь.
— Мне нужна твоя помощь, — выпалила Николь, едва переводя дух. Она очень торопилась и почти выбилась из сил. — Саймон захворал. Мы должны пойти к нему. Мне точно неизвестно, что за недуг овладел им, но его мучает кашель и, возможно, лихорадка. Ты должна взять все, что нам может, по твоему мнению, пригодиться.
Гленнит вскинула темную бровь.
— Насколько я понимаю, Марбо находится в руках врагов твоего мужа. Как ты мыслишь объяснить там свое присутствие? Все решат, что ты его предала.
Николь испустила тягостный вздох и принялась мерить шагами комнату.
— Я все знаю. Но это ничего не меняет. Саймон — мой сын! Я нужна ему и должна быть с ним, чего бы мне это ни стоило! А теперь, пожалуйста, поторопись. Собери все, что нам нужно, и тронемся в путь. Я привела для тебя лошадь.
Гленнит жестом пригласила Николь пройти с ней в кладовую.
— Скажи лучше, как тебе удалось улизнуть из крепости незамеченной? — Она зажгла светильник и начала шарить по плотно заставленным полкам, выбирая необходимые баночки и пакетики.
— Когда Генри де Бренн остановил меня у ворот и спросил, куда я направляюсь, я пояснила, что Фокс снарядил меня в деревню за тобой, поскольку ты нужна в крепости, чтобы помогать врачевать боевые раны. — В тесном пространстве чулана Николь не стоялось на месте. Ей не терпелось поторопить Гленнит, но она сознавала, что не должна отвлекать внимание знахарки, пока та сосредоточена на подборе трав и снадобий для лечения ее сына.
— И он поверил тебе? — осведомилась Гленнит.
— Да, почему бы и нет? Не думаю, чтобы Фокс делился с кем-нибудь из своих людей относительно своих подозрений на мой счет. Разве что с Рейнаром.
— Рейнар. — Губы Гленнит дрогнули. — Ты сознаешь, что и меня Фокс сочтет своим врагом, если я поеду с тобой? Тогда Рейнару, возможно, придется выбирать, с кем он: с Фоксом или со мной.
Николь посмотрела на Гленнит с немалым удивлением.
— Не хочешь ли ты сказать, что Рейнар для тебя не праздное развлечение?
— Я ношу под сердцем его ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109