Николь молча наблюдала за Тильдой, пораженная тем, с какой легкостью подруга отвела от себя вину и переложила на нее, Николь. В то время как Гиллиам и Томас пытались сделать так, чтобы Николь не винила во всем одну себя, ближайшая подруга старалась свалить на нее побольше.
Так как Николь молчала, Тильда продолжила:
– Он уговаривал меня, Колетт, говорил о любви, обещал устроить мне такую жизнь, о которой я могла только мечтать. Но он врал. Единственное, чего он хотел, жениться на тебе. Можешь представить себе, как мне было больно. Хью использовал меня, чтобы я помогла ему заполучить тебя в жены. Клялся, что ты ничего не значишь для него, но я не могла делить его с кем-то. Даже с тобой.
– Так он больше тебе не нужен? – Николь как будто ожидала, что ответ Тильды убедит ее в этом.
– О Колетт, – выдохнула та, – я ему больше не нужна. – И она, рыдая, бросилась к подруге. – Я не могу тебе передать, как мне больно. Я расплачиваюсь за то, что жестоко отвергала других. Ужасный урок!
Николь обняла Тильду, понимая боль подруги. Как же будет тяжело, подумала Николь, если вдруг Гиллиам ее разлюбит.
– О моя бедная, ты вернулась залечить раны. У вас дома Джоанна с ребенком, она очень больна. Она обрадуется, если ты останешься дома и поможешь ей.
– Нет, я не пойду домой. Отец раскричится, станет обзывать грязной потаскухой. А нельзя ли мне жить с тобой? – Тильда отстранилась от Николь, вытирая слезы. То, как быстро подруга осушила слезы, насторожило Николь.
Она внимательно посмотрела на лицо девушки и увидела на нем такое же отчаяние, как во время ее драки с Аланом. Да, пожалуй, де Окслейд покончил с Тильдой, но дочь управляющего еще не покончила с ним. Ей что-то нужно от соседа, и она собиралась использовать подругу из высшего сословия, чтобы это получить. Может, снова деньги? И только сейчас Николь по-настоящему поняла: их отношения навсегда закончились в ноябре. Теперь слишком поздно что-то менять. Николь ничего не оставалось, как сыграть намеченную Гиллиамом роль и посмотреть, что будет. О Дева Мария! Ведь она не хотела, чтобы Тильда снова предала ее.
– Нет, со мной тебе нельзя жить Мой муж ни за что не разрешит, – бесстрастно сказала Николь.
– Ну, Колетт, пожалуйста. Мне не вынести ненависти отца. Тебе ведь нужна горничная? Не может же твой господин отказать тебе в этом? Ты мне нужна, Колетт, только ты и никто больше.
Боль и мольба в голосе девушки как волной окатили Николь, ей сразу же захотелось успокоить молочную сестру. В этот момент она не думала о том, какую боль причинила ей Тильда. Огромным усилием воли Николь отвела глаза и изобразила на лице страх.
– Боже мой. Да о чем я думаю? Нас могут увидеть. Пойдем. Надо спрятаться, и будем молиться, чтобы никто не рассказал моему господину, что я говорила с тобой – Она схватила девушку за руку и потащила ее подальше от ворот Эшби.
Тильда с трудом поспевала за ней.
– Колетт, я не понимаю, кого ты так боишься? – Своего мужа. Если он узнает, что у меня появился союзники, он тебя выгонит. Он мало чем отличается от своего брата, лорда Грейстена. Настоящий зверь. Боже, я могу только надеяться, что твой отец разрешит тебе остаться дома. Тильда, не важно, что скажет Томас, о чем станет просить, – со всем соглашайся. Если не сможешь остаться у него, тебе придется уйти из Эшби. А теперь молчи. Я не скажу ни слова, пока мы не окажемся в укромном месте.
В полном молчании они торопливо пошли к деревне. На окраине, возле дома Томаса, Тильда ахнула.
– Ты только погляди! Все как прежде. Дом стал как новенький. Не ожидала такое увидеть.
Она отступила, любуясь домом отца. Дверь была приоткрыта в этот прохладный день. Ставни на маленьких окнах широко распахнуты.
За зиму солома на крыше потемнела, побурела, белые стены потеряли былую яркость. На огороде перед домом росли лук-порей, репчатый лук, капуста; они обогнали в росте травы, которые Джоанна совсем недавно посеяла. Перед дверью бродили цыплята, свинья облизывала новорожденных поросят в загоне, прилепившемся к стене дома.
– Посмотри-ка, какая ты стала, старушка. – Тильда почесала свинью за ухом.
Та захрюкала, признавая хозяйку.
– Еще опоросишься, еще нас покормишь.
В дверь высунулась удивленная Джоанна. Лицо ее было бледным от болезни.
– Тильда! – удивленно воскликнула она, однако без особой радости.
– Джоанна, – холодно ответила девушка, – ты выглядишь ужасно.
Томас, отодвинув невестку, подошел к двери. Он ходил еще хуже обычного, несмотря на весеннее тепло. Управляющий остановился, уперев руки в бока и широко расставив ноги. Брови сошлись на переносице, губы плотно сжались. Было совершенно ясно, что он не собирался пускать Тильду на порог.
– Джоанна, иди в дом и закрой дверь. Он подождал, пока не щелкнет задвижка.
– Итак, ты притащилась домой, да? Радуйся, что младшего Тома сейчас нет. Он бы тебя убил, это точно. А ты, – его злость перекинулась на Николь, – о чем ты думала, когда тащила ее сюда? Я говорил тебе, в моем доме нет места шлюхе.
В ответ Николь покорно опустила голову.
– Томас, я объяснила Тильде, что мой господин никогда не позволит мне держать горничную. А так как Тильда не может остаться со мной, ты должен… – она подчеркнула это слово и интонацией, и взглядом, – принять ее у себя. Ты знаешь, что за человек мой муж. – Николь надеялась, что, изобразив запуганную женщину, она скорее заставит его поддержать игру. А потом, наедине, объяснит все как следует.
Томас очень внимательно смотрел на Николь, долго молчал, потом сказал:
– Ну ладно. Мне надо самому получше спрятаться. Хозяину не понравится, когда он узнает, что в деревне опять появилась моя дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98