Обещаю, я найду тебя прежде, чем выйду за стены замка.
– Ну вот, теперь ты сама себя мучаешь, – тихо сказал он, коснулся губами ее лба и отпустил. Николь торопливо вышла из зала.
К концу дня Николь так утомилась, что на сожаления о прошлом не осталось никаких сил. Как и в прошлые вечера, она взялась за шитье. Через некоторое время она опустила квадратный кусок льна на колени и откинулась назад, вытянув ноги и потирая одеревеневшую шею.
Сегодня у нее не было никакой возможности отправиться в деревню. Требовали внимания ужасно запущенный коровник и переполненные ульи. Николь занималась ими до полудня, а потом пошла на ферму.
Она вспомнила про Томаса и усмехнулась. Нет, он не собирался никого обманывать, просто вел игру, в которую все простолюдины играют со своими хозяевами. Новый лорд Эшби еще не успел вникнуть во все мелочи, поэтому кое-что по хозяйству не делалось вовсе или делалось спустя рукава. К примеру, сбор урожая винограда. У дальней стены все еще висели на лозе четыре больших грозди, их с наслаждением клевали птицы. А ведь эль из этого винограда они с Гиллиамом и слугами могли бы пить зимой. Казалось, хорошо ухожен лишь огород. Может быть, потому, что вся кухня зависела от него и надо было кормить Гиллиама. Земля удобренная, мягкая, прекрасно обработанная. На праздник святого Эдмунда она посадит там фасоль и чеснок.
Были еще дела, которые должна сделать только она. Не восполнены запасы трав, в кладовке их осталось очень мало, слишком старые тоже нельзя использовать. Ничего не поделаешь, осень кончается, зима на носу. Теперь луговые и лесные травы можно собрать только следующим летом.
Николь снова подняла с коленей ткань и принялась за шитье. Если она сегодня подошьет края, то завтра уже не выйдет из дома с непокрытой головой. Вернулся Гиллиам. Встав за спиной у Николь, он положил ей руки на плечи.
Она потянулась было, чтобы сбросить его пальцы, но он принялся легонько массировать ей затылок, стараясь помочь мышцам расслабиться. Николь тихо замурлыкала, ей ужасно захотелось принять ласку, снимающую страшную усталость от работы.
– Ну как дела? – спросил он.
– Почти закончила. – Николь еще ниже наклонила голову, подставляя шею. Ощущение было необыкновенно приятным. Когда Гиллиам наконец убрал руку, Николь откинулась назад и уперлась затылком мужу в живот, глядя на него снизу вверх.
Он улыбался одними глазами.
– Джос заснул прямо за столом, когда помогал мне есть пирог с мясом. – Гиллиам имел в виду последнюю на сегодня, шестую трапезу. – Так что пора идти спать.
– Пока нет, – покачала головой Николь. – Я больше ни дня не могу ходить с непокрытой головой. Меня засмеют в деревне.
Во всем мире замужние женщины покрывают голову. Не важно, настоящий брак у Николь или нет: она не собирается быть посмешищем для крестьян.
– Как жаль, – тихо сказал Гиллиам, касаясь ее локонов. От прикосновения его пальцев у нее по спине побежали мурашки. – У тебя такие красивые волосы.
Она слишком устала, чтобы думать, почему эти спутанные космы на голове, которые не должны вызывать ничего, кроме отвращения, так ему нравятся. Он, кажется, решил, что если она молчит, то, значит, ему можно продолжать играть ее локонами. Словно щеткой он расчесывал их пальцами. Нежность, с которой его большая рука ласкала ее волосы, вызывала томление в груди Николь. Она схватила его за руку.
– Больше не надо, – тихо попросила, – ты прав.
Когда они встали, к ним подошла выбравшаяся из-под стола Ройя. Николь взяла лампу, потом погасила огонь в зале и прихватила ведро с чистой водой. Гиллиам поднял на руки своего спящего оруженосца. Все вместе они пересекли внутренний дворик и направились к себе в башню.
В комнате Гиллиам положил Джоса на тюфяк, и Николь принялась раздевать мальчика. Ройя терпелива ждала. Потом заняла свое место рядом с маленьким оруженосцем. Николь осмелилась осторожно прикоснуться к Ройе. Собака зажмурилась и махнула хвостом. Во сне Джос придвинулся к собаке ближе, а потом обхватил ее рукой за шею.
– Я тебе не рассказывал? Джос, оказывается, терпеть не может собак. – Гиллиам засмеялся, снимая рубашку и тунику.
– Да, он говорил, – кивнула Николь, опускаясь перед Гиллиамом на колени, чтобы помочь ему разуться. Потом она поднялась, ожидая, когда он разденется, чтобы, как полагается жене, развесить одежду мужа, а обувь поставить к двери. – Твой оруженосец довольно странный мальчишка.
– Но день ото дня ему становится все веселей, – сказал Гиллиам, забираясь под одеяло. – Ты завтра собираешься колоть свиней?
– Да, первым делом. А что? – Николь торопливо разделась и набросила свое платье на вещи Гиллиама. Потом нырнула в постель, дрожа от холода и торопливо натягивая одеяло до подбородка.
– Тогда не забудь прихватить для него пузырь, ладно?
Надутые свиные пузыри были привычной игрушкой каждого мальчика. Особенно в этом сезоне.
– Прекрасная мысль, – сказала она, задергивая полог вокруг кровати. – Ему понравится. – Она повернулась на бок и сразу провалилась в сон.
ГЛАВА 15
Николь опоздала на обед, потому что провозилась с игрушкой для Джослина дольше, чем рассчитывала. Когда она вошла в зал, Гиллиам и мальчик почти закончили есть. На обед была тушеная рыба. Гиллиам окликнул Николь, вошедшую вместе с Уиной:
– Извини, мы начали без тебя. – И добавил себе тушеной рыбы.
– Я сама опоздала.
Николь остановилась возле двери, вытирая ноги и развязывая узел накидки на плече. Откуда ни возьмись появилась Ройя и уселась перед ней, раскрыв пасть и свесив влажный язык.
– Подержи-ка, Уина, – тихо попросила Николь, протягивая надутый пузырь женщине и придерживая накидку за уголки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98