В ушах у девушки снова звучал ужасный грохот падающих камней, рев пламени, раздавались крики умирающих, вставало перед глазами страшное зрелище: Гиллиам, всаживающий меч в тело отца.
Тильда шагнула к Николь и схватила ее за капюшон, заставив свою высокую госпожу наклониться и смотреть ей прямо в глаза.
– Как ты сможешь вынести все, что сделала? – жестко прошептала она, потом отвернулась.
Николь зажмурилась. Ветер выл, и в этом вое ей слышались мольбы умирающих. Все они искали у нее защиты, а она предала их ради своих эгоистичных целей.
– Нет! – шатаясь, Николь отошла от Тильды, как заклинание снова и снова повторяя это слово: – Нет! Нет! Нет! Это не я виновата. Ничего бы не случилось, если бы лорд Рэналф не выдал ту мерзавку замуж за моего отца. Это он виноват, потому что вмешался! Проклятие! В этом нет моей вины! Нет! – Голос девушки упал до шепота.
Тильда повернулась и посмотрела на подругу в упор.
– Я хотела отомстить и поэтому продала тебя Окслейду. А теперь я поеду за женишком моей драгоценной госпожи. – Она усмехнулась. – Тебе невредно узнать, Колетт, что его тошнит при одной мысли о том, что придется жениться на тебе. Он собирается посадить тебя на цепь, как собаку. И если хочешь знать, он дает мне столько, что я буду обеспечена до гроба всем, чем хочу! – Девушка повернулась и влезла на жалкую клячу.
– Тильда, не я убивала твою мать. Я видела, она умерла от меча Фицхенри, как и мой отец. Выслушай меня! Ты должна меня выслушать! – закричала Николь, но для нее, как и для Тильды, эти слова не были оправданием.
– Твоя гордость стоила ей жизни. Между нами все кончено, между тобой и мной. Но я предупреждаю, Колетт, если ты не хочешь стать пленницей Хью, отправляйся в противоположную сторону. – Тильда ткнула пятками в бока клячи, и несчастное создание не спеша потрусило по дороге.
Николь смотрела ей вслед. Боль ушла глубоко внутрь. Дождь прекратился, но лицо Николь было мокрым. Она утерла влагу рукой и удивилась, догадавшись, что плачет.
Ей захотелось сесть. Она отошла от дороги к большому дубу, окруженному кустами, скользнула на мокрую землю и прислонилась спиной к стволу, надежно скрывшись от посторонних глаз.
Она слегка дрожала, потом ее стало трясти сильнее. Уткнув голову в колени, Николь боролась с собой, пытаясь взять себя в руки. Неужели мало того, что ее люди, ее отец убиты и дом разрушен? Теперь этот Окслейд настроил против нее самую близкую подругу. Скоро он сам явится за Николь. Если Тильда сказала правду, Хью запрет ее на всю оставшуюся жизнь.
Николь тихо раскачивалась из стороны в сторону, стараясь унять боль, но та никак не отпускала. Вот цена, которую она платит за предательство своих людей.
А Тильда? Она выдала ей грязные планы де Окслейда. В дальнем уголке сердца девушки что-то шевельнулось. Николь внезапно выпрямилась и нервно втянула носом воздух. Вероятно, Тильда сохранила свою любовь к ней. Она предупредила подругу, тем самым лишившись щедрого вознаграждения.
Итак, она не могла ехать к Хью и не могла вернуться в Грейстен.
Эшби…
При мысли о родном доме девушка вздрогнула. Николь закрыла глаза, как если бы одна только мысль об Эшби облегчила ее боль. Она должна идти домой.
Сердце постепенно начинало биться спокойнее. Николь потянулась к ноге, чтобы взглянуть на рану. Перчатки девушки были в крови, и при виде ее в животе все перевернулось, но Николь не позволила себе распускаться. Сейчас на это не было времени. Когда она окажется в безопасности и вне досягаемости Хью, тогда можно будет спокойно обдумать случившееся. А сейчас Николь вытерла перчатки о траву, затем осторожно и медленно открыла рану на ноге.
Быстрый осмотр успокоил девушку: это всего лишь порез, который надо ровно зашить, чтобы все бесследно заросло. Если она пойдет в Эшби, рану придется туго перевязать.
Николь вынула кинжал, нарезала из подола туники тряпок и перевязала ногу.
Занимаясь этим, девушка морщилась от боли, но боли не физической. Она предала людей Эшби, так какая же встреча ждет ее дома? Что, если Фицхенри утром не обманул и крестьяне действительно отдали ему свою любовь?
– Нет, я не виновата, – внушала она себе, – мои люди любят меня, я возвращаюсь домой! Домой! – крикнула она, подняв лицо к небу, закрытому тяжелыми тучами. – Когда я вернусь к ним, они восстанут против Фицхенри, и я займу место, которого так долго добивалась!
Эхо сказанных слов глухо отдавалось у нее в ушах, но Николь притворялась, что ничего не слышит.
Оберегая завязанную ногу, девушка осторожно поднялась и направилась через лес на север. Когда она убедится, что ей действительно удалось отделаться от всех преследователей, только тогда она выйдет на дорогу.
– Я иду домой, – говорила она себе, делая шаг за шагом. – Иду домой.
ГЛАВА 6
Гиллиам остановил большого черного жеребца и дал сигнал своим людям тоже остановиться. Посреди дороги валялось тело того самого наемника, который вывел Николь из Грейстена. Может, он и был умелым солдатом, но горло у него было разбито, а из груди торчал ржавый меч, который словно пришпилил солдата к дороге. Трое других – все простолюдины в отрепьях – валялись поблизости. Ни маленькой женщины, ни его невесты нигде не было видно.
– Роберт, держи моего оруженосца подальше отсюда, – велел Гиллиам – Вы двое, – приказал он другим своим спутникам, – поищите справа и слева от дороги. Уолтер, взгляни-ка на этих бедняг. И посмотри, может, есть кто-нибудь живой в кустах, кто может рассказать, что случилось с женщинами.
Отдавая приказы, Гиллиам не сомневался, что верно оценил обстановку. Де Окслейд, должно быть, не уезжал за пределы земель Грейстена, а ждал здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98