Торн рассчитывал, что его предложение понравится Диане. Но, паче чаяния, оно явно поставило ее в затруднительное положение.
– Если я соглашусь, меня станут считать охотницей за наследством. В обществе будут говорить, что я заставила вас пожертвовать собой ради меня. Между нами, я могу додуматься до более гадких вещей, только не до обвинений в том, что лезла к вам на глаза.
– Но мы-то с вами будем знать правду, не так ли?
Чтобы немного подразнить ее, Торн специально произнес это легкомысленным тоном. Однако Диана смотрела на него серьезно.
– Не сомневаюсь, у вас есть возражения, мисс Шеридан, так что вам, вероятно, потребуется время, чтобы оценить мое предложение, – заявил он. Глянув под ноги, он сообразил, что до сих пор на нем сапоги и бриджи. – Мне нужно переодеться к обеду. Вы сообщите о вашем решении, когда я вернусь?
Безмолвно Диана наблюдала, как виконт поднялся и удалился. Немного ошеломленная его предложением, она какое-то время сидела не двигаясь. Кристофер Торн сделал ей предложение. Но отнюдь не руки и сердца, а всего лишь фиктивной помолвки.
Отставив стакан с шерри, к которому она так и не притронулась, Диана поднялась и, полная беспокойства, пересекла элегантную гостиную. Она остановилась у французских дверей, которые выходили на висячие сады. С этого места открывался волшебный вид на Средиземное море. Заходящее солнце превратило его в безбрежное мерцание красного золота. Но, выйдя на воздух, Диана едва обращала внимание на раскинувшуюся перед ней красоту. Конечно, у нее есть возражения. Много и очень серьезных.
Оглянувшись, она мрачно посмотрела туда, где еще недавно сидел Торн. Ее раздражал этот легкомысленный тон, которым он сделал ей предложение. Ни о чем не задумываясь, просто брякнул и ушел, оставив ее мучиться и переживать. Сам он вряд ли будет волноваться по этому поводу. Ведь он дворянин, рожденный для власти и наделенный особыми правами, привыкший делать то, что считает нужным. Беспутный баловень света, которому всегда простят даже вопиющие проступки. А вот для нее помолвка была бы событием чрезвычайной важности. Из многочисленных историй, которые Диана слышала о Торне, у нее сложилось мнение, что он очаровательный грубиян, который рассматривает само существование женщин как вызов себе, а жизнь как забаву. Разумеется, он намного сложнее, чем ей хотелось бы. Но дерзость, с которой он вел себя на пляже, лишь подтверждала, насколько Торн опасен. Он был красив. Красив какой-то греховной красотой. Красотой, полной соблазна, от чего замирало сердце.
Поморщившись от воспоминаний, Диана вдруг обнаружила, что, поглощенная своими заботами, разгуливает среди клумб, не замечая ничего вокруг себя. Когда умерла ее тетка, она оказалась в нерадивых руках воспитательницы, чья невнимательность привела к самой большой ошибке в жизни Дианы. Предательство ухажера разбило ей сердце. И потому, что его претензии на ее любовь были сплошной ложью, и потому, что ее мечты о жизни в прекрасном, одухотворенном мире искусства столкнулись с жестокой действительностью. Понятно, что после всего этого она не собиралась рассматривать другие предложения о замужестве. А что касается любви, Диана решила, что никому больше так по-глупому не отдаст своего сердца. Пережив такую боль, она с подозрением смотрела на всех мужчин, пытавшихся ухаживать за ней, потому что не доверяла их побуждениям. Со своим небольшим состоянием, даже с подмоченной репутацией, ей, без сомнения, удалось бы найти мужа, но не было никакого желания похоронить себя в браке без любви, единственно только ради сохранения приличий.
Обладая стойким материнским инстинктом, ей оставалось только сожалеть, что у нее, вероятно, никогда не будет детей. Может, как раз по этой причине она так носилась с Эми. Она искренне любила кузину и была готова почти на все ради нее. Ни к чему отрицать, что ей и советом, и руководством хотелось принять участие в выходе Эми в свет. Она также прекрасно понимала выгоды предложения, сделанного Торном. Помолвка очень быстро восстановит уважение к ней.
Не важно, что она все еще оставалась девственницей и в плотском смысле почти невинной. В глазах общества она считалась падшей.
Респектабельность поможет и ее карьере художницы. В этом Диана не сомневалась. Она приложила столько усилий, чтобы поступить в академию, рассчитывая, прежде всего, на свой талант, а не на связи Торна. Она яростно трудилась, чтобы стать достойной.
Выходит, просто необходимо принять предложение Торна, подумала Диана.
Она вздрогнула, когда виконт неожиданно материализовался у нее за спиной.
Сумерки опустились как-то очень незаметно, и свет, замерцавший за французскими дверями гостиной, подсказал Диане, что в комнатах зажгли лампы в ожидании наступающего вечера.
В неярком свете Торн приближался к ней со звериной грацией, что живо напомнило об их первой встрече днем в бухте, когда он был полностью обнаженным.
Сейчас на нем была самая подобающая для обеда одежда: темно-зеленый сюртук с ослепительно белым галстуком, который особо подчеркивал мужественную лепку его лица и золото волос.
Весьма прискорбно, но при виде Торна у Дианы теплело в груди и перехватывало дыхание. Это был очень тревожный симптом.
Когда виконт остановился напротив, ей потребовалось приложить усилие, чтобы не развернуться и не кинуться прочь.
– В коридоре я встретился с Эми, – сообщил Торн. – Она только-только вернулась с верховой прогулки и пошла переодеться. – Его взгляд обежал ее с ног до головы. – Мне не удалось сказать это раньше – вы выглядите потрясающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91