– Как неудачно, что я уже вверила все свои страхи Господу!
Он переступил границы, дозволенные даже духовному лицу, понял Ранульф. Взглянув на Саймона, он заметил, что рука рыцаря предусмотрительно сжимает рукоять меча.
– Простите, демуазель. Я не хотел обидеть вас своим любопытством. Я просто хотел предложить помощь.
Ранульф почувствовал, что ее настойчивый взгляд снова обшаривает монашеский клобук, словно она пытается прочесть выражение его скрытого тенью лица.
– Право же, я благодарна вам за ваш интерес, просто…
– Да, демуазель? Просто что?
Ариана отвернулась, всматриваясь в потемневшие окрестности, едва освещенные мерцающими кострами осаждавших.
– Я не привыкла обсуждать свои трудности ни с кем, кроме нашего священника, – ответила она, наконец.
– Похоже, в последнее время вам пришлось пережить много трудностей.
«Он подталкивает меня к ответу, – поняла Ариана, – с мягкой настойчивостью, которой я не в силах противостоять».
– Не больше, чем раньше.
– Но теперешний кризис… войско лорда Ранульфа у ваших ворот. Ведь он ваш жених?
– Да, – с горечью ответила она. – К сожалению.
– «К сожалению»? Вы не хотите выходить за него? – Ариана молчала, и монах задумчиво добавил: – Я удивлен, что вы вообще согласились на это обручение. Хотя многих невест вынуждали к этому, однако церковь требует получить согласие леди, прежде чем освятить брак.
– Когда-то у меня не было возражений против этого брака, – негромко произнесла Ариана. Ее надежды еще были так живы… когда-то. – Лорда Ранульфа избрал мне в супруги отец, и, честно говоря, я бы с радостью обвенчалась с рыцарем, у которого хватало сил, чтобы сохранить владения, которые я однажды унаследую. Женщине нужен муж, который в состоянии удержать власть и защитить земли. Иначе нет никакой уверенности.
– Очень рассудительно. Ваш отец сделал мудрый выбор.
– Когда-то я так и думала. Лорд Верней – один из самых могущественных баронов Нормандии… благодаря собственной беспощадности.
– Вы считаете его беспощадным? Он был недобр с нами?
– Нет. – И в самом деле, она помнила свое потрясение, когда такой свирепый воин, как лорд Ранульф, вдруг оказался добр и нежен с перепуганной юной девочкой.
– Так почему же вы сожалеете о помолвке?
– Потому что узнала правду о низости лорда Вернея, – горько прошептала Ариана.
– Правду?
– Он не настоящий рыцарь. Он алчный притворщик низкого происхождения… захватчик без чести и совести. Он предъявил свои права на собственность отца с помощью меча. Хотела бы я никогда не слышать его имени!
Ранульф почувствовал, что его руки с привычной яростью сжались в кулаки.
– Так вы не собираетесь впускать его? – сурово спросил он, забыв про свой маскарад.
– Отец доверил мне защищать Кларедон в свое отсутствие. Я не могу сдать замок, не узнав сначала, чего он хочет.
– Даже если Кларедон ему больше не принадлежит? Владения мятежников переходят короне, а говорят, что Уолтер Кларедон принял участие в мятеже баронов, в нападении на своего монарха.
Ее спина заметно напряглась, отметил Ранульф.
– Глупцы говорят много глупостей, сэр монах.
– Так Уолтер не присоединился к мятежу?
– Я не знаю, что произошло. Но когда он уезжал на север то не собирался выступать против короля.
– Возможно, он не посвятил вас в свои намерения.
– Потому что я всего лишь дочь? – Она вздернула подбородок. – Заверяю вас, мой отец непременно сообщил бы мне о любых планах, могущих иметь подобные последствия. И он не изменник.
– И все же Хью Мортимер поднял мятеж, а это делает вашего отца, как сторонника и вассала Мортимера, виновным в измене – если только он не отречется от своей клятвы верности.
Судя по серебристой вспышке гнева, мелькнувшей в ее глазах, Ариана намеревается сказать что-то едкое, подумал Ранульф, но она спрятала стиснутые кулачки в длинные и широкие рукава платья и произнесла с поразительным спокойствием:
– Я верна в первую очередь отцу и не сдам замок, пока не получу доказательств его вины. А теперь извините меня, сэр монах, у меня еще много дел.
Он низко поклонился, благословил ее, резко повернулся и молча пошел по стене, пока окончательно не растворился в ее тени.
После его ухода Ариана еще долго стояла на месте, не в силах избавиться от мрачных предчувствий. Этот монах затронул слишком много больных мест, а его дерзкие вопросы лишь добавили сумятицы и неуверенности в ее мысли. Неужели она выбрала неверный путь? Неужели сдать замок Черному Дракону – более мудрый выбор?
Пока она размышляла, Ранульф сделал знак своему оруженосцу идти следом и, сжав челюсти, пошел к воротам, ведущим во внутренний двор.
Он остановился у ворот и стоял там, дрожа, потому что темное облако гнева заволокло взгляд – черная ярость, слишком хорошо ему знакомая. Ранульф уже пережил это однажды, когда его отец отказал ему в законном наследстве. Обида по-прежнему оставалась свежей, не исцеленная рана отравляла ему душу в отличие от рубцов и шрамов на спине. Он сражался с собственным отцом, а сейчас придется сражаться с собственной невестой.
Преданность Арианы отцу заслуживает восхищения, не будь она столь безрассудной: Ариане грозило тюремное заключение и даже того хуже. Но только ли в преданности дело? Может быть, она просто защищает себя, не желая попасть в плен. Ариана не может не знать, что как политическая узница она будет лишена всех тех свобод и привилегий, которыми наслаждается сейчас. У дочери изменника прав будет меньше, чем у невольника в поле.
В одежде монаха в сопровождении оруженосца он вошел но внутренний двор и направился к внешней лестнице огромной каменной башни, а по ней на второй этаж, в большой зал, в котором сейчас царил полнейший хаос – вооруженные люди и слуги бегали туда-сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94