Что ж, теперь, судя по всему, ее очередь умереть, если только этот несчастный, сумасшедший убийца не будет остановлен. Но страха у нее не было. Только немое отчаяние и скорбь по убитому другу, слуге и наставнику, единственному, кого она по-настоящему любила, кому полностью доверяла на протяжении всей своей жизни.
Сколько прошло времени, она не знала. Вполне возможно, уже близился рассвет.
В камине что-то треснуло. Или это половицы?.. Сзади нее раздался негромкий смех.
Она обернулась, и кровь застыла у нее в жилах. За ее спиной стоял Шон.
— Я же говорил, что ты мне за все заплатишь. И никуда от меня не спрячешься: этот дом я знаю как свои пять пальцев. Все ходы и выходы.
Она вскочила, прижав руки к груди, не зная, что делать: прорываться к дверям? Звать на помощь?
Поняв ее намерение, он с усмешкой проговорил:
— На твоем месте я бы никого не звал. Ты же не хочешь, чтобы я в кого-нибудь выстрелил из этой штуки?
Он поднял правую руку, в которой был пистолет, и направил его прямо ей в грудь.
Ее руки впились в спинку стула.
— Чего вы хотите?
— Ничего особенного, дорогая. Просто еще разок похитить тебя. Экипаж стоит на соседней улице. — Рукой с пистолетом он указал на дверь. — Прошу, баронесса. Иди рядом со мной и веди себя прилично.
— У вас ничего не выйдет, — пытаясь скрыть отчаяние, сказала Рейвен. — Келл остановит вас.
— Вполне возможно, ваша светлость, он попробует сделать это. Но мой дорогой братец тоже заплатит мне за все, уверяю вас.
Глава 20
Кажется, ни разу в жизни не ощущала она такой стужи, как сейчас, когда сидела со связанными руками в этом странном помещении.
Это был какой-то холодный, неотапливаемый флигель. Что-то вроде беседки, невдалеке от основного дома, принадлежащего Шону. Он зачем-то посчитал нужным сообщить ей об этом. Они оказались здесь после недолгого ночного путешествия в тряском экипаже с двумя подозрительными личностями, которых Шон отпустил сразу после прибытия.
Все это напоминало Рейвен прежнее похищение, но сейчас, слава Богу, ее не ударили по голосе и не пытались напичкать наркотиками.
За окном светало, она могла видеть замерзшее озеро и бескрайнюю снежную равнину, на которой отдельными кучками темнели деревья.
Шон некоторое время отсутствовал, но вот он снова вошел в комнату. Не глядя на нее, приблизился к окну и молча уставился в него. С момента их прибытия сюда он как-то странно притих, крайнее возбуждение сменилось такой же вялостью, равнодушием. Это страшило ее еще больше.
Что он задумал? Чего хочет?
Когда он повернулся от окна, она постаралась не встречаться с ним глазами, боясь, что это может вызвать у него новый взрыв безумной ненависти.
Внезапно он заговорил, и она вздрогнула от страха. Но он, казалось, обращался только к самому себе.
— Келл не заставит себя долго ждать, — пробормотал он. — Я оставил столько следов, что и слепой нас разыщет.
— Что вы собираетесь сделать, когда он приедет? — осмелилась спросить она.
— Не ваше дело, — ответил он с пугающим спокойствием.
— Он ваш брат! — вырвалось у нее. — Вы не причините ему вреда.
— Какую трогательную заботу вы проявляете, — сказал он, скривив рот. — Только меня не обманете, я знаю вам цену. Вы плюете на всех!
Он наливался бешенством, она видела это и ругала себя, что начала разговор.
— Келл — мой муж, — произнесла она, не зная, что вообще сказать.
— Вы соблазнили его, и он стал ухлестывать за вами, как кобель за сучкой. И за это он должен поплатиться.
Его слова вызвали в ней ужас и омерзение, но она сдержала себя, понимая, что возражать ему не следует. Однако она не может допустить, чтобы Келл, если он приедет, попал в ловушку этого опасного безумца! Что делать?
— Чего вы хотите, Шон? — через какое-то время спокойно спросила она. — Если меня… если так, то вы можете…
В его глазах мелькнула злобная насмешка.
— Заткнись! Ты мне больше не нужна.
Он снова повернулся к окну. Еще какое-то время прошло в полном молчании.
Рейвен вздрогнула, когда послышался его голос:
— А, вот он и прибыл.
После этих слов Шон приблизился к ней, рывком поднял со стула и повел к двери.
— Куда… куда мы идем? — выдохнула она.
— Скоро все узнаешь…
Келл был почти уверен, что на этот раз его брат отправился со своей жертвой в их загородный дом, принадлежавший когда-то Уильяму Лассетеру. Кое-какие расспросы и следы от экипажа подтвердили его догадку, а слуги, которых он застал сидевшими на кухне главного дома, указали ему на флигель. Тот самый, в котором, как было известно Келлу, их дядя совершил и потом продолжал совершать насилие над юным племянником.
Подойдя ближе, он увидел, что дверь флигеля распахнута, а следы от ног на снегу ведут к задней стороне дома. Повернув туда, он застыл от ужаса.
На обледенелой скамье открытой террасы сидела Рейвен, руки у нее были связаны, лицо и губы посинели от холода. Рядом с ней стоял Шон с обнаженной рапирой в руках.
— Шон, — негромко произнес Келл. — Отпусти ее. Она ни при чем. Ты ведь недоволен мной.
— Недоволен? — скривился тот, не опуская клинок. — Ты же хотел меня запереть в сумасшедшем доме. Спасибо тебе!
— Ты болен, Шон. И ты уже не раз преступил закон. Я не хочу, чтобы это повторилось.
— Не хочешь? Но я не был еще преступником, когда вот здесь, в этом доме, почти у тебя на глазах, этот негодяй надругался надо мной!
— Ты прав. Я знаю это.
— Знаешь! Откуда тебе знать, что я испытывал от этих прикосновений и когда он проникал в меня. Меня тошнило. Но он только отирался и продолжал свое дело… А однажды избил меня так, что я потерял сознание. Чтобы я сдерживал тошноту и стыд… Это ты знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105