Однако пришлось ждать, пока она не уверилась, что Джафар уснул. Прошло еще не меньше часа, но каждая минута казалась вечностью. Наконец Алисон сунула руку под тюфяк и вытащила кинжал. Гладкая деревянная рукоятка охлаждала влажную ладонь. Джафар не пошевельнулся.
Девушка вытерпела еще несколько минут и, набрав в грудь побольше воздуха, осторожно села, искоса поглядывая на Джафара. Его обнаженная грудь спокойно поднималась и опускалась.
Не смея дышать, Алисон наклонилась, чтобы перерезать шелковую веревку. Она не знала, сколько времени ей понадобилось, чтобы оказаться на свободе. Наконец веревка обвисла. Но тут какой-то инстинкт предостерег Алисон за мгновение до того, как Джафар привстал: волосы на ее затылке встали дыбом. Паника охватила девушку. Она попыталась бежать, однако было поздно. Джафар молниеносным движением обнял ее за талию, дернул на себя и в следующую минуту придавил всем весом к постели. Не успев вскрикнуть, Алисон обнаружила, что задыхается под навалившимся на нее тяжелым мужским телом, а сильные пальцы стискивают руку, держащую клинок.
Слишком потрясенная, чтобы пробормотать хоть слово оправдания, Алисон молча уставилась в недобрые, хищные глаза, едва различая в слабом свете жесткое, суровое лицо. Ноздри орлиного носа раздувались, губы растянуты в злой усмешке, обнажая белоснежные зубы.
Алисон, смертельно напуганная этим свирепым выражением, ужаснулась еще больше, услышав тихий зловещий шепот:
— Весьма серьезная ошибка, cherie.
Ладонь Джафара легла на ее горло, слегка сжала. Другой рукой он легко выкрутил из ее пальцев клинок и швырнул через весь шатер.
— Не стоило колебаться, когда еще была возможность убить меня.
Холодные, резкие слова били, словно кнутом.
— Я… я н-не хотела убивать т-тебя, — пробормотала девушка, стыдясь собственного дрожащего голоса.
Глаза Джафара угрожающе сузились.
— Нет? Но почему? Я предоставил тебе всяческую возможность сделать это и все последние часы каждую минуту ожидал твоего нападения.
У Алисон перехватило горло. Он знал. Каким-то образом проведал об украденном ноже. И ждал, пока она выдаст себя.
Постаравшись ничем не обнаружить, как она боится, Алисон плотнее сжала губы. Она никогда не признается в том, что у нее не хватило мужества прикончить его.
— Я в отличие от тебя не убийца!
И поняла, что этого не следовало говорить. Рука Джафара поползла вниз, легла на ее грудь, чуть заметно выделявшуюся под тонким белым полотном сорочки.
— Как глупо с твоей стороны отмахнуться от моего предупреждения.
Его прикосновение не было грубым, однако по коже девушки поползли мурашки. Она ясно ощущала его едва сдерживаемую ярость.
— К этому времени тебе следовало бы уже понять, что надо во всем повиноваться хозяину.
— Но ты не мой хозяин, — прошипела Алисон сквозь стиснутые зубы.
— Ошибаешься, — ответил он, почти так же свирепо. — Я твой хозяин, моя гордая красавица. И давно пора было преподать тебе несколько хороших уроков!
Алисон, невольно сжавшись, боязливо взглянула на Джафара.
— Что… что ты собираешься делать?
— Разве женщина спрашивает о таком?
Его шепот, резкий и одновременно чувственный, сладкой болью отозвался в душе. Однако, видя блеск желания в его глазах, ощущая, как прижимается к ней мужское возбужденное тело, Алисон не испытывала ни малейшего сомнения в подлинном смысле его слов. Сегодня он станет ее любовником. Таково ее наказание за неповиновение господину.
Алисон смертельно побледнела.
— Нет, — умоляюще пробормотала она, безуспешно пытаясь вырваться. Но Джафар легко поймал ее руки и прижался к ней еще сильнее.
— Да, моя неукротимая тигрица. Ты научишься покорству. Сейчас. Сегодня.
Джафар почему-то поколебался, глядя на девушку сверху вниз.
— И прежде, чем эта ночь кончится, — добавил он, медленно наклоняя голову, — ты узнаешь, что такое истинное наслаждение.
— Нет! — снова вскрикнула Алисон за мгновение до того, как он накрыл ее губы своими, властно, уверенно, ошеломляя грубой, безжалостной чувственностью. Его язык раскаленным клинком вонзился в глубины рта, лаская, наказывая, глубоко врезаясь, сминая ее сопротивление.
Потрясенная, почти обезумевшая Алисон едва находила в себе силы бороться с Джафаром. Как удается ему совратить женщину единственным поцелуем?! Он полностью и бесповоротно завладел ею, словно клеймя тавром своего обладания, беспощадно покоряя и показывая одновременно, кто ее хозяин и господин. Джафар ненасытно упивался вкусом ее губ и принуждал Алисон точно так же упиваться вкусом его рта. Она чувствовала, как яростно напряжено его тело, однако каким-то отдаленным участком мозга знала, что Джафар не только стремится найти выход гневу, но и полон истинно страстного желания.
Алисон, охваченная смятением, тихо протестующе вскрикнула, пугаясь тех головокружительных ощущений, которые он пробуждал в ней, и Джафар немедленно смягчился, забыв о желании наказать беглянку. Поцелуй стал нежным, словно Джафар стремился заставить ее забыть о причиненной боли. Теперь его ласки соблазняли. Обольщали. Уводили в неизведанную прекрасную даль.
Алисон ощутила первые слабые волны прилива, который уже научилась распознавать: сладостное пробуждение желания. И хотя разум все еще противился, тело, предательское тело не повиновалось.
К тому времени, когда Джафар поднял голову, девушка тяжело дышала. В его глазах светился отблеск того же желания.
— Эхереш, — прошептал он. — Моя прекрасная, непокорная пленница.
Ловкие пальцы начали распутывать завязки сорочки. Алисон попыталась отстраниться, что-то сказать, но Джафар осторожно прижал ладонь к ее полураскрытым губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135