Макс перевел дыхание.
— Тебе, пожалуй, не стоило этого говорить.
Кристина ощутила, как его возбужденная плоть упирается в ее ягодицы, и осторожно взъерошила волосы любовника.
— Мне и этого не хватало, — призналась она.
— Иисусе, Кристина, — взмолился он, — и это после того, как я пытаюсь разыгрывать здесь джентльмена!
Зеленые глаза озорно сверкнули.
— Мы могли бы поторопиться.
— Ты уверена? — сдавленно выдохнул он. Никогда еще он не проявлял подобного бескорыстия!
— Но ты ведь тоже кое в чем уверен.
Его достоинство мгновенно набухло еще сильнее, и Кристина с лукавой усмешкой немного поерзала на твердом стержне, сгорая от желания.
— Я едва держусь, — умолял он. — Не делай этого, если только не намереваешься…
Но Кристина прижалась к нему еще теснее.
— Мы так давно не были вместе…
— Слишком, черт побери, давно, — задохнулся он.
— Тебе нужна кровать?
Темные глаза неистово сверкнули.
— Ты о чем?
— Думаю, ты мог бы взять меня стоя, на городской площади, средь бела дня.
— А я думаю, что ты бы мне позволила, — проворчал он, резко поднимая ее и задирая платье и нижние юбки. Снова усадив ее на колени, он легко развел стройные бедра, сунул пальцы в разрез панталон и проник во влажные недра.
— Ты действительно хочешь, чтобы я поспешил?
Кристина что-то неразборчиво пробормотала. Каждое его прикосновение воспламеняло, разжигая неукротимое вожделение, опалявшее жестоким огнем желания. Она покачала головой, но он не заметил, потому что в этот момент другой рукой расстегивал брюки. Еще секунда, и он повернул ее так, что она оседлала его бедра. Без малейшего усилия поддерживая ее за ягодицы, он направил свою плоть в ее медовую сладость. И замер, раздувая ноздри.
— Последний шанс остановить меня.
Но ее глаза были закрыты. Тело напряглось в ожидании.
Напрасный призыв совести затих, растворился в порыве страсти, и Макс опустил ее на свой стальной стержень. Она вобрала его, обволокла, приветствовала тихим самозабвенным всхлипом, прозвучавшим эхом его лихорадочного желания.
И когда прижалась к его бедрам своими, когда светлые завитки смешались с темными, когда его фаллос погрузился глубоко-глубоко, Макс снова остановился — не потому, что хотел. Просто не смог дышать. И Кристина тоже.
Она забыла, как он велик, какой длинный и греховно огромный, и поэтому раздвинула ноги шире, чтобы дать ему место.
Макс прерывисто вздохнул.
— Быстро или медленно? — хрипло, настойчиво пробормотал он, похоже, сам не сознавая, что говорит.
— Быстро, быстро, я не могу ждать.
Она шевельнула бедрами, стараясь втянуть его еще глубже.
Он вонзился в нее, не обращая внимания на секундное сопротивление ее неподатливых мышц.
Кристина охнула, тихо вскрикнула и прильнула к нему. Он сжал ее талию, поднимая над собой, делая выпад за выпадом, будоража, обжигая, проникая в самые потаенные уголки тела, и не прошло и нескольких минут, как она ощутила первые спазмы.
— Нет… — заплакала она в отчаянии. Ей так хотелось продлить блаженство!
— Нет? — повторил он.
Кристина покачала головой, не в силах говорить. Поздно, слишком поздно!
Она вцепилась ему в руки, разорвала кольцо объятий, с силой опустилась вниз и, счастливая, оглушенная знакомыми ощущениями, тихо застонала, чувствуя, как омывают ее волны экстаза.
Когда она немного успокоилась, он немедленно возобновил ритм, сходя с ума от наслаждения после стольких проведенных в целомудрии недель, пробиваясь, заполняя ее ненасытный грот. Кристина снова кончила, когда он вонзился в нее с исступленной яростью, и мгновение спустя, когда его сотрясла первая конвульсия, она внезапно вскрикнула:
— Нет-нет, ты не можешь кончить в меня!
Но легче было остановить четверку взбесившихся лошадей.
Макс выругался, вскинул ее вверх в последнем невероятном усилии и бросил на диван как раз в ту секунду, когда его плоть взорвалась высоким фонтаном, залив все вокруг: ее юбки, его брюки, диван и ковер.
— Спасибо, — проговорила она, распростертая на диване.
Макс, тяжело дыша, повернулся к ней: глаза превратились в щелки, лицо потрясенное.
— Иисусе! — выдохнул он. — В следующий раз хотя бы предупреждай заранее!
— Я думала, ты знаешь.
— Я думал, ты воспользовалась губкой! Ты ведь знала, что я вернусь.
— У меня нет губки.
Он снова выругался, но тут же извинился, потому что у нее в глазах стояли слезы. И потянулся было к ней, но рука наткнулась на скользкую лужицу. Вытирая ладонь о брюки, он пробормотал:
— Прости.
— Боюсь, что не могу позвать горничную, — усмехнулась она.
— Вот я и заставил тебя улыбнуться.
— У тебя был такой брезгливый вид!
— Боже, я чувствую себя пятнадцатилетним, — вздохнул Макс. — Сейчас все вытру. Хотя вот это пятно на юбке… тут я бессилен.
— Я запихну платье в самую глубину гардероба.
Плутовские искорки заплясали в его глазах.
— Могу помочь раздеться.
— Раздеться?
— Именно.
— И ты готов помочь?
Его голос приобрел вкрадчиво-ласкающие нотки:
— Учтивость и галантность — моя вторая натура.
— А я думала — порок.
— Ах, не верьте пустым сплетням, — манерно произнес он.
— Что ж, из нас двоих один не дилетант.
—Лично я считаю твой статус дилетанта весьма привлекательным.
— А вот я, — призналась Кристина, — нахожу в тебе привлекательным— все. Каждую мелочь.
— Значит, все?
И Макс, не дожидаясь ответа, сбросил рубашку. Неужели не понимает, как невозможно будет прогнать его, хоть раз взглянув на этот мощный торс?
— Твоя очередь, — глухо выговорил он, вытягивая руки вдоль спинки дивана, и она зачарованно наблюдала, как ходят под загорелой кожей упругие мышцы плеч и рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83