Она оказалась на удивление тяжелой. Священник поставил ее на бугристую кровать и отодвинул щеколду. Запах экзотических пряностей ударил ему в нос. Он осторожно вытащил жирные кусочки упаковочного материала и замер, когда его рука дотронулась до чего-то прохладного и гладкого. Раздвинув оставшиеся лоскутки, он вытащил золотую статую.
Глаза его постепенно расширились, когда он понял, на что именно смотрит. Статуя выпал из рук на матрас с глухим звуком. Туакер издал приглушенный крик и торопливо зажал рот обеими руками.
– Послушай, приятель, – обратился Фредди к Брендану. – Я кое-что знаю об ухаживании за женщинами. И смею заявить, что мне также известно о том, как за ними не надо ухаживать.
Мужчины сидели в великолепном салоне Брайтвуд-Холла, развалившись в креслах, обитых темно-зеленой тканью.
Стеклянные двери вели на веранду, с которой открывался великолепный вид. Две лужайки, расположенные уступом, идеально подходили для крикета и тенниса, а прямо позади фонтана в виде Пегаса располагалась мишень для стрельбы из лука. Живописные пастбища и угодья, раскинувшиеся за садами, великолепно подходили для верховой езды и стрельбы.
Около дюжины гостей собрались в салоне в ожидании обеда.
Фредди забросил себе в рот несколько орешков миндаля.
– В конце концов, не я ли считался одним из отчаянных повес в Патне, когда ты был еще зеленым юнцом?
Брендан широко улыбнулся:
– Да уж. Ты был замечательным примером для нас, молодых офицеров.
– Тогда не учи меня. Я справлюсь и без твоей помощи. – Глаза Фредди блеснули, когда он завидел свою добычу. Он встал, оправил пиджак и завернул кончики своих усов. – Пожелай мне удачи.
Войдя в салон, Генриетта сразу заметила майора Бонневиля, который направлялся прямо к ней. Выражение лица у него было решительное.
О Боже! Это выражение лица было ей очень хорошо знакомо. Каждый мужчина от восемнадцати до восьмидесяти придает лицу такое выражение, когда намеревается поухаживать за какой-либо дамой. Правда, Генриетта не понимала, почему майор решил сделать это, ведь она не сделала ничего, что могло бы воодушевить его. Но с другой стороны, Туакера она тоже не поощряла и в то же время считалась его невестой. Возможно, мужчинам просто не нужно поощрение, когда они решают что-то сделать.
– Мисс Перселл, – проговорил Бонневиль, тяжело дыша. – Какое счастье видеть вас здесь.
Генриетта, так же как и он, была приглашена в гости на выходные. Так где же ей быть? Курить трубку в лачуге лесника?
– Приятно видеть вас снова, майор Бонневиль. – Генриетта вежливо улыбнулась и сделала реверанс.
Майор издал какой-то сопящий звук, потерев кончик своего выдающегося носа ладонью.
– Это напоминает мне праздники в Индии. Ну, знаете, парни с блеском в глазах, красивые женщины, шампанское, устрицы. – Он опустил взгляд на грудь Генриетты, а затем снова поднял на нее глаза.
Генриетта мысленно порадовалась, что не последовала совету Эстеллы и надела самое скромное послеобеденное платье из пятнистого батиста с кружевными вставками над линией декольте, которые оставляли много пищи для воображения.
Бонневиль тоскливо вздохнул:
– Да, устрицы. Их нужно глотать сырыми, с капелькой перечного соуса. Вот мой совет.
Генриетта незаметно оглядела комнату. Путь к дверям на террасу был свободен. Только бы ей удалось отвлечь майора Бонневиля.
– Разумеется, – продолжал он, беря бокал шампанского с подноса проходящего мимо слуги, – здесь, в Британии, все намного скучнее. Никто не охотится утром на тигров ине возвращается только-только с поля боя с черепом, раскроенным топором какого-нибудь безумного туземца.
– Верно, – сухо ответила Генриетта. – Самая крупная дичь здесь – дебютантки да джентльмены.
Ее тон удивил ее саму. Почему в присутствии майора она начинала чувствовать себя эдакой раздражительной ханжой?
Ни к чему хорошему это не приведет. Генриетта предпочитала видеть себя такой, какой она чувствовала себя рядом с Бренданом, – смелым исследователем. И это было странно, поскольку майор Бонневиль пережил за свою жизнь больше приключений.
– Ну, дорогая, – усмехнулся Бонневиль, – даже в дебрях Африки, уверен, моей самой главной добычей всегда были бы прекрасные дамы.
Несколько человек собрались вокруг них. Майор Бонневиль появился в свете совсем недавно и всех чрезвычайно интересовал.
Беннингтон, лорд Торп, подошел поближе, его невеста, мисс Аманда Нортгемптон, висела у него на руке.
Сестра мисс Аманды, Эмили, так и не приехала в Брайтвуд-Холл. Как успела рассказать Генриетте Эстелла, она сказалась больной.
– Бонневиль, а что именно вы пишете? – поинтересовался Торп. – Должен сказать, ходит немало толков на этот счет.
Генриетта с интересом посмотрела на майора. Ей не терпелось услышать ответ.
– Ничего особенного, честное слово. Небольшая приключенческая история, некоторые размышления о разнообразии людей, живущих на субконтиненте.
– Вы слышали о Феликсе Блэкстоне? – спросил лорд Торп. Бонневиль улыбнулся:
– Слышал ли я о нем? Да я знаком с ним. Он мне как родной брат.
Генриетта слегка приоткрыла рот от изумления. Мисс Аманда взвизгнула:
– Так кто же он?
– Боюсь, что не могу открыть вам этого. Он все еще состоит на службе, знаете ли, работа под прикрытием и всякое такое. Не хотелось бы раскрывать его.
– Я слышала, – медленно проговорила Генриетта, – что он периодически приезжает в Англию. – Ее глаза встретились с покрасневшими глазами Бонневиля, и она судорожно сглотнула. – Мне даже сообщили, что в этот самый момент он находится на Британских островах.
Бонневиль опустошил свой бокал с шампанским, пожал плечами и, вытирая усы, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91